Зато благодаря записям в дневнике я узнал, как именно работает способность Погонщика. Оказывается, ему для вселения в мертвые тела подходил далеко не каждый призрак, а лишь, скажем так, неполноценный и не привязанный к конкретному месту. То есть вселить в мертвеца полностью осознающего себя призрака невозможно. Может, какая-то несовместимость, связанная с тем, что тело уже мертво, или полноценная душа, попав в подобное вместилище, попросту сойдет с ума. Или же Погонщик сам предпочитал именно такие души, так как их было легче контролировать.
В общем, сам он сейчас вселял только призраков, потерявших личность как таковую. Этим и обуславливалась некоторая отчужденность ночных медсестер, в их голове были какие-то остаточные воспоминания о жизни, но не о себе самих. Соответственно, перед Погонщиком стояла довольно непростая задача – найти подходящих призраков, затем подобрать им тела с соответствующими способностями, и объединить их в единого супермертвяка, исполняющего все его приказы. А дальше уже шло завоевание мира, или чем там он собирался заняться с помощью таких сильных зомби-магов.
Конечно, чтобы это сработало, душа должна была иметь ту же предрасположенность к способностям, что и тело. Бог его знает, чем именно это обуславливалось. Наверняка было какое-нибудь научное или псевдонаучное объяснение, но мне его никто не предоставил. Так я и тыкался, как слепой котенок, то в одну сторону, то в другую, пробуя различные варианты начертания рун, день за днем.
За эти дни я привык к полной тишине. Трупы в морге не двигались, а иным звукам в подземелье взяться было неоткуда. Поэтому когда в углу раздался тихий скрип, я сразу среагировал и вскочил из-за стола. Отодвинув в сторону тумбочку возле кровати, я с удивлением уставился на незваного гостя: мое подземное узилище посетила самая настоящая, живая крыса! И судя по дыре в каменной стене, пробивалась она сюда целенаправленно. Вот только зачем?
– Тут еды нет, – зачем-то сказал я, лихорадочно размышляя, откуда она могла сюда забраться. По крайней мере, теперь я был уверен, что вокруг не сплошные стены. Хотя если грызун пролез по воздуховоду или канализации, то его путем я выбраться отсюда явно не смогу.
Тем временем крыса добежала до меня, остановилась возле ноги и встала на задние лапки.
– Кыш! – я попытался толкнуть ее мыском, но грызун ловко увернулся и издал звук, подозрительно похожий на смех.
А в следующий момент рот крысы распахнулся на все сто восемьдесят градусов и из него полезла густая алая кровь. Но вместо того, чтобы пролиться на пол, она постепенно сформировалась в человеческий рот, оставшийся висеть прямо в воздухе.