Стало легче, когда я познакомилась с Митей. Ему уже двенадцать лет. Он похож на принца из сказки про золушку. Такие же белые волосы. Голубые глаза. И катается лучше меня. Теперь нас ругают на пару, когда мы что-то делаем плохо. Ну или не стараемся, а нужно стараться.
Пока едем, смотрю на небо. За окном серое все такое. А вроде поздняя весна. Я мечтаю о лете. Тогда мы с мамой поедем на море. Всего две недели, но мне можно делать все, что я хочу. Читать. Купаться в бассейне. Учиться писать брату письма.
Он хороший. Хотя один раз очень сильно обидел меня. Но разве не для этого существуют родные, чтобы прощать друг друга?
— Привет, — мама по телефону говорит, и мне интересно с кем.
— Мам, кто это?
— Я разговариваю, Мира. Не перебивай. Я очень рада. Когда открытие? — она разговаривает с папой. Я точно слышу его голос. Грозный как гром. Папа и сам такой. Большой, как медведь, и в гневе страшный как гром. Иногда мне снится, как он приказывает убить Ярослава, моего брата за то, что тот меня обидел.
Но это сон. Мама так говорит. И папа тоже так же говорит. Не будут же они мне врать? Родители не врут никогда.
— Мам, это папа? Дай мне с папой поговорить!
Свой телефон у меня в виде часов и папиного номера там нет, потому что папа занят. У него большой завод, где делают металл. Он много работает и очень богатый. А значит я принцесса.
— Мира, подожди. Пока нет, Борис. Мы уже говорили на эту тему. Она должна дожать сезон и выступить на первенстве. Нет, она не может его пропустить. Что?! — мама буквально становится прямой как палка. — Когда? Что случилось?
— Мама, что случилось? — чувствую, как дрожат руки. Мне кажется, я знаю, о чем они говорят, а понять не могу. Слов подобрать. И это обижает. Так обижает, что в глазах щипет, и горло болит.
— Мира! Борис, я перезвоню. Ну и чего ты опять нюни развела? На тебя и прикрикнуть нельзя?
— Я тоже хочу знать, что случилось! И с папой поговорить.
— Давай после тренировки. Мы сразу ему позвоним. У него сейчас совещание.
— Совещание?
— Да, милая, — вытирает она мне слезы, а я смотрю в ее красивое лицо и чувствую, как в груди болит. И ощущение такое, словно у них от меня секрет. Как у Машки — подружки моей из школы. — Давай вытрем слезки. Тем более, что уже приехали. О, и Кузнецовы здесь. Митя тебе уже машет.
Я, конечно, машу ему в ответ. Подбегаю поздороваться с его мамой Ларисой, и мы бежим переодеваться.
Мне не хочется слушать его дурацкие рассказы про взрослых друзей, игры на компьютере, но похоже нет выбора.
— Учитель хотел нажаловаться на меня маме, а я, — гордо вскинул он подбородок, — предложил позвонить ей прямо сейчас.