— Ты правильно заметил, мне шестнадцать. Так что я все сам знаю.
Мне даже показалось, что отец вздохнул.
— Ну и отлично. Это правильно, что ты сам все узнал.
И тут мне в голову пришла идея, пока отец находится в относительно спокойном состоянии.
— Отец, а когда вы с Ниной познакомились?
— На весеннем празднике в девяносто втором.
В следующий момент он опомнился, потому что я поднял брови.
— А разве Нине не было шестнадцать в том году?
— Именно так.
— А тебе…
— Ты чего хочешь добиться? Подробностей ты все равно не узнаешь…
Да мне было и не нужно. А вот дата, так тщательно охраняемая сознанием отца, весьма кстати.
— Я и не хотел. Просто было интересно.
В этот же вечер я планировал устроить нападение на сейф в родительской спальне. Во время ужина, когда отец в очередной раз расписывал преимущества своего комбината Элиасу, словно тому могло быть интересно, я отпросился в туалет и помчался на второй этаж. Но стоило дойти до комнаты, как сзади послышались шаги, и я обернулся.
— Оливия. Я вроде объяснил по-немецки. Могу и по-русски, если хочешь. Свалила от меня на хрен.
— Ты меня использовал! Удовлетворился, а я осталась ни с чем.
— Ты для этого увязалась с Элиасом? Рассказать, как тебе плохо живется?
— Ты везде меня заблокировал. Бросил, как последнюю девку!
— Ты придала большое значение тому случаю. Тем более я не принуждал, лишь поинтересовался, хочешь ли ты попробовать это.
— Это, это. Весь такой приличный мальчик, аж тошнит. А я знаю, почему тебя не интересую. Думаешь, не видела, как ты пялишься на свою сестренку? Элиас тоже как будто помешался на ней. Ведь она такая красивая, такая старательная, такая талантливая. Не то что я, да?
— Не стоит себя с ней сравнивать. Вы разные.
— А что, если Элиас сделает с ней то же, что сделал со мной ты?
Если до этого момента сдерживаться и просто не вломить ей было довольно легко, то одна фраза все изменила. Я сделал шаг к ней, толкнул к стене и сжал рукой горло. Тонкое. Одно движение, и так легко его сломать. Одно движение — и она сдохнет.
— Знаешь, почему этого не будет.
— Потому что ты сам хочешь это с ней сделать?
Я толкнул ее снова, отчего Оливия затылком ударилась о панель на стене.
— Нет. Потому что Мира не такая, как ты! Она никогда на это не согласится только из любопытства. Никогда не станет вставать на колени только потому, что кто-то об этом попросил. Она не курва, ясно?
— Ох, как мы ее защищаем… Как любим. Верим в лучшее, да? Только ты забываешь, что она влюблена в Элиаса, и стоит ему только попросить…
Я сжал горло сильнее, готовый в любой момент его сдавить до конца, лишить ее воздуха. Жизни. Лишь бы заткнуть и не слышать озвученные сладким голосом самые отвратительные потаенные страхи.