В моей руке запястье Ника Фогеля. Я сжал его все крепче, пока другие стояли не дыша.
— Носа тебе мало. Выбирай, какую кость ломаем следующей?
— Тебя опять посадят в карцер.
— Лучше так, чем рядом с таким уродом как ты.
Они боятся меня. Поэтому нападают все вместе. На уровне инстинктов толпа травоядных пытается забить хищника.
Я сделал рывок, и по коридору раздался оглушающий вопль, отлетая эхом от каменных стен. Остальные сбежали, а я сложил драгоценный лист в карман, пока Ник повалится с ног.
Уже уйти хочу, но он так вопит, что я невольно морщусь. Не умирает ли? Оборачиваюсь посмотреть на убогого и замечаю, что вывихнуто плечо. Хорошо же я дернул.
Скоро сюда сбежится народ. Меня в очередной раз посадят в карцер. А значит на входе обыщут. Достанут письмо и снова будут глумиться.
С этой мыслью наклоняюсь над Фогелем и надавливаю на плечо, тем самым делая агонию не такой острой.
— Хочешь, чтобы боль совсем прекратилась? Я вправлю твое плечо. Но скажешь всем, что здесь ничего не было. То же самое сделают твои прихвостни.
— Да пошел ты! Помогите!
— А еще я могу вырвать твою руку, — продолжаю то давить, то чуть ослаблять. — С корнем. Так что кровь зальет твое лицо, а фантомные боли будут мучать всю оставшуюся жизнь. Как тебе будет жить без правой руки, а? Как ты будешь баловаться со своим дружком? Помощи у парней попросишь?
— Ты… — его глаза с каждым словом становятся больше. Над губой выступает пот. Нравится мне его страх. Нравится чувствовать себя главным. Видеть, как этот слизняк бьется в конвульсиях от бессилия. — Ты не посмеешь. Сил не хватит.
— Давай проверим? — я двумя пяльцами беру его плечо там, где самое мягкое место, и начинаю нажимать так, что он снова заливается криком, а мне ничего не стоит сдавить чуть сильнее и вырвать кость к чертям. Она здесь очень хрупкая. Сквозь вопли Фогеля я слышу шум шагов по лестнице. Уже идут.
— Ладно! Ладно! — орет он, и я рывком вправляю ему руку, слыша характерный хруст вставшей на место кости. Фогель тут же прекращает орать, сжимает и разжимает пальцы. Смотрит на меня и почти шепотом. — Псих. Ты просто псих, Распутин.
В этот момент в коридоре появляются Келлер и воспитатель нашей группы Шмидт. Толстые. Запыханные. Смотреть смешно.
Но при своей власти они способны на все.
Потому что родителям, которые отдают своих детей сюда, плевать, что с ними будет. Мы все трудные дети, будущие отморозки. С нами всегда разговор короткий. И они правы. Если они дадут слабину, их просто уничтожат.
— Что здесь происходит! Распутин! Фогель!