Я сглотнула, облизала губы, чувствуя, что его вот-вот коснутся моих, но Ярослав оттолкнул меня. Не сильно, но обила была такой силы, таким жгутом стянуло горло, что я не смогу сдержать порыва. Подняла руку и дала хлёсткую пощечину. А затем выбежала. Долго вертелась в своей постели, не могла уснуть. Понимала, что сама спровоцировала его, поступила неправильно, глупо. И стоило извиниться. Но на утро, когда я постучалась в его комнату, уже в приличном виде, дверь была снова открыта, а его и его вещей уже не было. Он просто сбежал. Даже не дал возможности извиниться за детский порыв.
Я вернулась в Москву только спустя две недели, за которые ни разу не решилась написать или позвонить Ярославу. Я должна была извиниться лично. Сначала приехала к нему на учебу. Но его не было три дня. Потом в клуб, где простояла час в ожидании, надеясь, что он будет рад меня увидеть. Но вышла вся его команда. Даже Ник, который лишь махнул мне. И вот, когда я поплелась обратно к дороге, возле которой вызвала такси.
— Бабочка, — привлекает мое внимание Фогель из своего внедорожника. — Брата ищешь?
— Ну да.
— А знаешь, что уже создали телефоны. Они могут связать тебя с человеком на огромных расстояниях.
— Очень смешно. Это не телефонный разговор.
Он усмехается, тарабаня по рулю.
— Могу довезти.
— Куда? На луну? Мне не интересны твои игры.
— Какие игры, Бабочка. Просто последние пару недель этот дурак живет со мной.
— Почему?
— Потому что после возвращения сломал ногу на матче, а я при нем как нянька.
— Что же ты сразу не сказал! — крикнула я и прыгнула в машину.
— Полегче, — ржет Ник, а я замечаю, что смех у него красивый. Искренний, без искусственности. — Какая прыткая.
Его рука словно случайно касается моего колена, а я тут же бью по ней пальцами.
— Не боишься, что брату расскажу?
— Боюсь. Но ведь можно и не рассказывать, — я закатываю глаза. — Ладно, шучу. Трогать сестру лучшего друга себе дороже. Да и ты этого не стоишь.
— Ты охамел? Что значит не стою!
— Ха, — ржет Ник плавно лавируя в плотном московском движении. — Тебя так легко цепануть, просто прелесть. Сколько тебе лет?
— Семнадцать. Так что полегче на поворотах.
— Понял, бабочка, — дальше мы ехали молча. Потом заехали в мак и купили еды для Ярослава. Он встретил нас на костылях, замерев. Я тут же бросилась ему на шею и стала шептать бесконечное «прости».
— А ты меня. Я скучал.
— И я. Почему ты живешь с ним? — скорчила я лицо, и Ник вновь рассмеялся.
— Это чтобы тебя раздражать. Должно же в твоей жизни быть хоть немного проблем. Так вот считай я одна из них.