За тридцать шесть лет морской карьеры Томас Смит поменял множество судов — дважды тонул, один раз горел и чуть было не столкнулся с пиратами. Побывал в четырех кругосветных плаваниях, возил рабов в обе Америки, контрабанду во Францию и опиум в Китай. Был знаком со всеми портовыми крысами, не говоря уже о проститутках и скупщиках краденого от Глазго до Бомбея. Верил в судьбу, в приметы, но зато напрочь не верил в то, чего сам никогда не видел — в дьявола, например. Зато он мог порассказать о диковинных морских животных, дальних берегах и странных людях.
Эдгар ходил за ним по пятам, записывая рассказы, задавая вопросы. Иногда ответы мистера Смита приводили его в уныние, иногда — в восторг.
В рассказах Томаса причудливо сплетались морская романтика и здравый смысл.
— Да что вы мне чушь порете, мистер По! — хохотал Смит, перекатывая из одного угла рта в другой табачную жвачку. — Какие бутылки, найденные в море? Верно, книжек начитались? Нашли, мол, на берегу бутылку, а в ней карта с пиратским кладом? Или записка — потерпели кораблекрушение, ищите нас там-то и там-то, на палец ниже Саргассова моря, на два плевка выше Мадагаскара. Чушь все это!
— Почему чушь? — обиделся Эдгар. — Я читал, что в Англии даже должность была — Королевский откупорщик бутылок. Королева Елизавета получала по морской почте донесения об испанцах!
При упоминании рыжей Бетси старый Смит уважительно приподнял шляпу. Однако же предпочел скептически хмыкнуть:
— Должность была. Мало ли придворных бездельников ошивается, им свой хлеб с ветчиной кушать надо. Может, что-то когда-то и находили. Если с течением угадать, бумажки по несколько штук писать, да чтобы в разные бутылки — чтобы хоть одна из дюжины приплыла, то, может, и было такое. Недавно еще — лет двадцать назад, ходили два бездельника по берегу, бутылки искали, врать не стану — слышал, что находили.
— Видите, мистер Смит, все-таки находили! — возликовал Эдгар.
— Мистер По, — подвел матрос юношу к планширу. Сплюнув жвачку в воду, кивнул. — Вон сколько мимо нас всякой всячины плывет. Тут вам и ракушки всякие и водоросли. Или судна кусок, которому не повезло. А уж дерьма-то всякого! Поди разбери теперь. Может, вон тот кустик и есть бутылка? А что? Ракушками обросла, водоросли пристали. В теплой воде это мигом.
Пока Эдгар в растерянности созерцал воду, Томас вытащил из кармана плитку табака, откусил кусочек и заправил за щеку свежую порцию.
— На каждую откупоренную бутылку приходится сотня, а то и больше, которых никто и никогда не раскупорит. Я, слава богу, по морю хожу уже добрых полета лет, но только один раз бутылку видел, когда белую акулу поймали.