— Ярослав, я вот в толк не возьму, — сказал он безо всяких предисловий. — С чего ты на меня рассчитываешь? Я разве дал тебе понять, что собираюсь мстить дальше?
Признаться, его вопрос поставил меня в тупик.
— Вы сейчас о чем, Игнат Мефодьевич? — уточнил я.
— О тех деньгах, что ты собираешься получить после смерти Ермолиной. Я тебе прямо скажу, нехорошо это. Мы официально отказались от претензий к Ермолиной, а неофициально не вижу смысла ссориться с Глазьевыми. У нас пока нейтралитет.
Я прикинул, откуда он мог узнать, и решил, что если бы слив был с нашей стороны, то Мальцев бы позвонил раньше.
— Такой уж нейтралитет, если вы в курсе беседы между главой клана и его наследником?
— Не уходи от ответа на мой вопрос! — рявкнул он. — С чего ты взял, сопляк, что я позволю себя использовать?
Голос Мальцева дрожал от гнева, а в его окружении уже наверняка не было ничего целого, поэтому я не стал акцентировать его внимание на том, что называть главу клана «сопляк», по меньшей мере, недальновидно. И вопрос с нейтралитетом тоже вставал: только недавно это слово по отношению ко мне использовал Глазьев, и вот оно уже звучит из уст Мальцева.
— И мысли не было, Игнат Мефодьевич, — ответил я. — Был уверен, что мы тогда этот вопрос с вами закрыли окончательно. В моем клане Ермолина или не в моем — значения не имеет. Честно говоря, внося этот пункт, я думал совсем не о вас.
— А о чем же ты думал? — заметно успокаиваясь, спросил Мальцев.
— Не уверен, что стоит вам об этом сообщать, если вы на прямой связи с Глазьевыми, — честно ответил я. — Вы сами недавно сказали, что мы с вами не друзья и не партнеры, а с Глазевыми у вас целый нейтралитет.
Неожиданно он закхекал в трубку, и я не сразу понял, что он смеется, а не кашляет. Но когда понял, тоже промолчал, дав ему возможность успокоиться.
— С тобой у меня тоже нейтралитет, Ярослав, — отсмеявшись-откашлявшись, сообщил он, и не подумав отрицать, что имел с Глазьевыми беседу. — Но ты прав: не стоит всем раскрывать свои планы. Ладно, поживем-посмотрим, что ты там придумал. Не разочаруй меня.
Он разорвал соединения без прощальных слов.
— Глазьевы поинтересовались у Мальцева, станет ли он убивать Ермолину, если она выйдет из нашего клана, — сообщил я уставившемуся на меня Серому, на лице которого крупными буквами было написано: «Что происходит?» — То есть это я так предполагаю, прямо сказано не было. Но Мальцев знатно разозлился.
— Что, даже не предложил разделить деньги? — неожиданно расхохотался Серый.
— Не. Решил, что его используют.