— Ань, я куплю тебя куда лучшую цацку, — недовольно сказал Глазьев.
— Но я хочу эту. Я к ней уже привыкла. Можно сказать, сроднилась.
Аня улыбнулась и повисла на руке у жениха, умильно заглядывая ему в лицо. Но что-то в ее действиях было нарочитое, позволявшее предположить, что сейчас она прощупывала ту грань, за которую лезть уже не стоит. Глазьев нахмурился.
— Хорошо, давай выкупим, — тем не менее решил он. — Ярослав, сколько ты хочешь за кулон?
Кулон отдавать не хотелось. Но он не был чем-то уникальным, пусть и получился красивым.
— С учетом материалов и вложенных защитных контуров за двадцать миллионов могу отдать.
Глазьев выпучил глаза и захохотал.
— Миллионов? Ярослав, какие миллионы, окстись? Этой поделке красная цена — пару тысяч.
— Торга не будет, цена минимальная, с учетом того, что у вас свадьба. Не хотите — как хотите.
Я протянул руку за артефактом.
— Ро-ом… — просительно сказала Аня.
— Нет, и еще раз нет. Это грабеж, — отрезал он. — Ерунда на постном масле. Я тебе наш артефакт подарю, он куда лучше.
Аня поджала губы, логично засомневавшись. Но я покачал рукой, показывая, что жду, и она медленно, надеясь, что я передумаю, через голову стащила кулон и положила в мою ладонь.
— Если Полина хочет остаться… — начал было я.
— Нет, она не хочет, она переходит со мной, — отрывисто бросила Аня. — Ярослав, мы все уже выяснили, освобождай нас от ученичества, и закончим на этом.
Утрата артефакта сильно испортила ей настроение.
— Спустимся в ученическую, — предложил я. — По одной буду снимать ученичество и отпускать из клана.
Для Ани у меня был припасен так называемый «блок нерадивого ученика», который освобождал от ученичества, но не позволял использовать ничего из того, что было дано учителем. И главное — секреты учителя он тоже намертво запирал, не давая ни малейшей возможности о них проболтаться.
Аня этого пока не поняла лишь почувствовала разрыв связи «учитель-ученица».
— Мне жаль, что все так случилось, Ярослав, — неожиданно сказала она, — но иначе я не могла. Роман для меня — все.
«Аня для меня — все», — припомнились не так давно сказанные Полиной слова.
— Делать глупости — наше неотъемлемое право, — ответил я, намекая сразу на несколько вещей.
Аня поняла, как ей было удобнее.
— Да, — согласилась она и протянула руку для второго ритуала, по выходу из клана. Он прошел быстро, оборвав теперь уже все, что нас связывало.
— Спасибо, Ярослав. За все.
Улыбка у нее была победительницы. Но это ненадолго — жить иллюзиями никто не умеет.
Вошедшая после нее Полина была совсем подавленной.