— Зачем такие подробности? — недовольно спросил Серый. — Ты же собираешься тела сжигать.
— Во-первых, хочу быть уверен, что мы найдем всех, — ответил я. — И если кого-то не найдем, то буду знать кого. Во-вторых, я собираюсь каждого укладывать в отдельный пакет на случай, если Императорская гвардия признает останки безопасными, а наследники захотят их захоронить. Не общую же могилу устраивать? Такое погребение недостойно значимого клана.
— Тогда лучше не пакет, а банка, — предложил Серый.
— На кухне точно есть, и рулон наклеек, — вспомнила Ирина.
— Замечательно, — воодушевился Серый. — Спросите у Ольги Даниловны разрешения взять? Или нам в следующий раз с собой привозить?
— Так зачем спрашивать? — удивился дворецкий. — Поместье теперь ваше же, так? Банки — не личные вещи, значит, распоряжаетесь ими вы.
— Возможно, они подо что-то используются, — ответил я. — Это вотчина Ольги Даниловны, ей там и дальше распоряжаться, если она решит у нас остаться. Поэтому спрашивать разрешения обязательно.
Ирина, словно ждала только этих слов, подхватилась и убежала на кухню, химера двигался за ней, как привязанный. Как я успел убедиться, мозги у него если и пострадали, то не сильно: в обсуждении он участвовал и даже временами подсказывал, просто понимала его только Ирина. Странная штука — любовь: та же Ирина запросто могла найти кого-то нормального снаружи, но, вишь ты, предпочла остаться с тем, кого любила, причем непонятно за что. Уж точно не за внешность или хороший характер ни то, ни другое в такой форме не видны.
— Сегодня здесь все? — уточнил Серый.
— Все, — согласился я. — Лезть внутрь надо на свежую голову. Разве что саркофаг закатить на второй этаж, чтобы не нервировать местных?
— А закати, — согласился Серый, — заодно мне экскурсию проведешь.
— Боюсь, экскурсии не получится, там все заперто.
— Огляжусь, — оптимистично сказал Серый, — прикину, сколько трат предстоит.
Я подумал, что при личном осмотре он скорее согласится все выбросить, поэтому просто кивнул, и мы пошли на второй этаж. Дырку в этот раз я проделал побольше, чтобы влез саркофаг, который катил Серый. Оставил он его тут же рядом с мумией горничной, от которой шарахнулся так, как будто она была прокаженной.
— Это чистая смерть, — успокоил его я. — Тело не заразно вообще никаким боком.
— Точно? — недоверчиво спросил он. — Ну и вонища.
— Трупная. Не только от нее
Серый с видом мученика, которого вот-вот вырвет, поднялся и заглянул в коридор, дальше двигаться не стал.
— Я за то, чтобы здесь вообще все сжечь, — неожиданно сказал он.