- Вытащили, - говорит, - у меня портмонет с деньгами, двадцать три рубля, - говорит, - было: две десятирублевые и три мелочью.
Потужил, потужил странник, делать нечего - легли спать.
IX
Лег Ефим спать, и напало на него искушенье. "Не вытаскивали, - думает, - у странника денег; у него, думается, их не было. Нигде он не подавал. Мне приказывал подавать, а сам не давал, да и у меня рубль взял".
Подумает так Ефим и начнет сам себя укорять: "Что, - говорит, - мне человека судить, грешу я. Не стану думать". Только забудется, опять станет поминать, как странник на деньги приметлив и как он непохоже говорит, что у него портмонет вытащили. "И не было, - думает, - у него денег. Один отвод".
Наутро встали и пошли к ранней обедне в большой храм Воскресенья - к гробу господню. Не отстает странник от Ефима, с ним вместе идет.
Пришли к храму. Народу - странников-богомольцев, и русских, и всяких народов, и греков, и армян, и турок, и сирияи - собралось много. Пришел Ефим в Святые ворота с народом. Повел их монах. Провел их мимо стражи турецкой к тому месту, где снят с креста спаситель и помазан и где 9 подсвечников больших горят. Все показывал и рассказывал. Поставил там свечку Ефим. Потом повели монахи Ефима на правую руку вверх по ступенькам на Голгофу, на то место, где крест стоял; там помолился Ефим. Потом показали Ефиму скважину, где земля до преисподней проселась; потом показывали то место, где прибивали руки и ноги Христа к кресту гвоздями; потом показали гроб Адама, где кровь Христа лилась на кости его. Потом пришли к камню, где сидел Христос, когда надевали на него терновый венец; потом - к столбу, к которому привязывали Христа, когда били его. Потом видел Ефим камень с двумя дырами для ног Христа. Хотели еще что-то показать, да заторопился народ: заспешили все к самой пещере гроба господня. Отошла там чужая, началась православная обедня. Пошел Ефим с народом к пещере. Хотел он отбиться от странника - все в мыслях грешит он на странника, - да не отстает от него странник, с ним вместе и к обедне ко гробу господню пошел. Хотели они поближе стать, не поспели. Стеснился народ так, что ни вперед, ни назад продора нет. Стоит Ефим, смотрит вперед, молится, а нет-нет и ощупает, тут ли кошель. Двоится у него в мыслях: первое думает - обманывает его странник; второе думает - коли не обманул, а вправду вытащили, так как бы и со мной того же не было.
Х
Стоит так Ефим, молится и смотрит вперед, в часовню, где самый гроб и над гробом 36 лампад горят. Стоит Ефим, через головы смотрит, что за чудо! Под самыми лампадами, где благодатный огонь горит, впереди всех, видит, стоит старичок в кафтане сермяжном, блестит лысина во всю голову, как у Елисея Бодрова. "Похож, - думает, - на Елисея. Да нельзя же ему быть! Нельзя ему прежде меня поспеть. Корабль до нас за неделю отходил. Нельзя ему было упредить. А на нашем корабле не было. Я всех богомольцев видел".