— Руфь, — сказала Фэй, не спуская с него глаз. — Разве у тебя нет работы?
— Я... да, мэм. — Руфь оперлась на костыль и заковыляла на кухню.
— Джейк! — Фэй медленно повернулась к нему. — Джейк. Посмотри на меня!
— Здесь что-то... что-то не так, — пробормотал он.
— О! — сказала она резко. — С тобой что-то не так, вот оно что? Что-то не так! Ты... ты напугал нас до смерти... ты устроил безобразную сцену в воскресенье... заставил меня краснеть перед этим чертовым Додсоном... и теперь ты говоришь, что с тобой что-то не так! Это все, что ты можешь мне сказать? Посмотри на меня, Джейк Уинрой!
Он продолжал смотреть ей на ноги, бормоча свое «что-то не так». Когда она направилась к нему, он начал пятиться назад.
Оказавшись у двери, Джейк, как и в первую ночь, развернулся и бросился на улицу. Я услышал, как он споткнулся на ступеньках, но не упал, как в прошлый раз. Он выбежал из ворот, и, выглянув в окно, я увидел, как он тащится в сторону центра своей тяжелой и неуклюжей походкой.
Фэй повернулась к нам. Ее губы дрожали, она сжимала и разжимала руки. Она передернула плечами — или попыталась это сделать. Потом она попробовала улыбнуться. Она сказала:
— Ну что ж, я думаю, это... это...
С этими словами она рухнула на стул и спрятала лицо в ладонях.
Кендэлл тронул меня за локоть, и мы вышли в коридор.
— Не лучший способ провести воскресенье, верно? Думаю, вы не против небольшого возлияния, мистер Бигелоу?
— Не против, — согласился я. — И необязательно небольшого.
— Неужели? Вы окажете мне честь.
Мы перешли через улицу к бару. Посетителей было немного, но бармен торопливо вышел из-за стойки и провел нас к столику.
Для меня он этого никогда не делал. И для других, насколько я заметил, тоже. Кендэлл же принял это как само собой разумеющееся. Я задумался об этом — и о том, как любезничал с ним доктор. Похоже, от Кендэлла не укрылись мои мысли.
— Я прожил здесь большую часть жизни, мистер Бигелоу. Вырос вместе со многими из этих людей. И очень многих я учил.
Бармен принес наши напитки — двойной скотч. Кендэлл поболтал в бокале кубиками льда и медленно поднял на меня взгляд. Его глаза блеснули.
— Странная штука с этим Уинроем, верно? Он хочет всем показать, что, если вас прислали, чтобы его убить... я говорю «если», мистер Бигелоу...
— Мне не нравится это «если», — сказал я.
— Простите. Я сказал глупость. Пусть это будет некое гипотетическое лицо. Так вот, что выиграет Уинрой, если от него избавится? Он только отсрочит неизбежное.
— Да? — сказал я. — Боюсь, я не очень разбираюсь в таких вещах.
— Но это же элементарно! В этом случае они — я имею в виду его бывших компаньонов — еще больше укрепятся в своих мыслях. Предположим, что люди, которые призваны исполнять закон, оставят правонарушителя без наказания... просто потому, что исполнение этого наказания будет трудно или слишком опасно осуществить. У нас воцарится хаос, мистер Бигелоу. Этого просто нельзя допустить.