— Конечно, Бабушка, — ответил я, — Конечно... Давным-давно жили в джунглях два биллиона ублюдков, и весили они чуть меньше шести секстиллионов четырехсот пятидесяти квинтиллионов тонн. И хотя все эти ублюдки были братьями, любимым их занятием было братоубийство. И, несмотря на то, что в джунглях полно было чудесных фруктов, ели ублюдки только грязь. И, невзирая на то, что они обладали неограниченными способностями к познанию, знали они только одно: что ничего не знают. И этого им было достаточно.
Я замолчал.
Бабушка нетерпеливо заерзала.
— Ну, продолжай.
— Это все, — ответил я.
— Но ты вроде бы сказал, что закончил книгу. А это то же самое, что и раньше.
— Это все, — повторил я. — На мой взгляд, тут нечего добавить.
Некоторое время мы сидели молча, и я почувствовал, как ко мне возвращается похмелье. Ползет по телу и снова охватывает голову. Оно опять начало трясти и ломать меня, грызть изнутри и снаружи, как злобный невидимый ящер.
Бабушка захихикала сочувственно.
— Тебе, как видно, совсем худо?
— Есть немножко, — ответил я. — Похоже, то, что я выпил, решило объявить мне войну. Точнее, это я решил объявить ему войну. Правда, оно выглядело вполне миролюбивым и сговорчивым, пока я не выпустил его из бутылки.
— Тебе известно, что нужно сделать, — сказала Бабушка.
— Я не знаю, способен ли вообще что-нибудь сделать. У меня серьезные сомнения на этот счет.
— Так надо, — сказала она. — Хватит попусту сотрясать воздух. Кончай свою болтовню и переходи к делу.
Я жалобно застонал и попробовал встать. Старался изо всех сил, но ничего не вышло. И я утратил твердость духа.
— Воистину, Бабушка, — простонал я, — воистину, душу бы продал сатане за добрый глоток.
— Что-то дешево, — ответила Бабушка. — А теперь заткнись и ступай своей дорогой.
Я покорно кивнул. В конце концов мне удалось подняться.
— Я сделаю все, как ты велишь, Бабушка.
Она не ответила. Наверное, вновь погрузилась в свой блаженный сон.
Я повернулся и пошел прочь от нее на цыпочках, но потерял равновесие и упал лицом вниз. Прошла не одна минута, пока мне удалось снова собрать себя в одно целое. Я еще много раз падал и поднимался, но наконец вышел на дорогу к городу.
Тут меня нагнал грузовик. Вроде бы грузовик Джо Хендерсона. Так оно и вышло. Я с трудом поднял руку и выставил вверх большой палец как хич-хайкер. Джо притормозил и остановился. Но как только я подошел к дверце кабины, он тоже выставил в окно палец и умчался прочь.
А я зашагал дальше более твердым шагом, укрепившись в своей решимости. И недоумевал, какой такой ущерб должен был потерпеть Джо, что его даже нельзя покрыть страховкой. В конце концов я пришел к выводу, что это, скорее всего, шины его грузовика.