Никому. А уж Ральфу тем более. А сейчас...
СЕЙЧАС!
...Ральф? Это Ральф там, на лестнице?
Почему он не отзывается? Чего ждет? Чего добивается своим молчанием? Зачем он это делает... если это он, конечно?
Что он задумал?
Выманить меня из комнаты? А если я не выйду? Но если я не выйду...
Должно быть, это не Ральф. Такие штучки не в его духе. А если это кто-то еще, почему они — или он — или она...
Они боятся, не уверены? Или не знают, что делать дальше? Или ждут, что буду делать я? Ждут, чтобы я вышла?
Если бы я только знала, я могла бы спастись. Если бы я узнала, кто это, раньше, чем этот человек начнет действовать, тогда я могла бы спастись.
Если... Если я выйду... А если нет...
«Господи, спаси меня, — молилась я. — Сделай так, чтобы я могла спастись. Это все, чего я хочу. Разве я много прошу?»
Я вышла.
И увидела, кто это.
Хотя сейчас я и нахожусь в стесненных обстоятельствах, но происхожу я из гордого старинного рода южан, предком которых был сам славный вояка Роберт Ли; и жили мы в одном славном южном городке, название которого я упоминать не стану. Потом, когда я была еще совсем девчонкой, мне случилось глупо и не совсем удачно влюбиться, тогда однажды жуткой ночью, в страшную бурю, мой славный старик отец увез меня прочь из нашего дома. И я отправилась в большой город, где встала на неверную дорогу. То есть ничего такого я не делала. Я больше никогда не повторяла свою единственную роковую ошибку. Просто там, куда я устроилась работать, можно было угоститься бесплатной выпивкой, а если умеешь немного петь, танцевать или еще что-нибудь в этом роде, то разрешалось брать чаевые у клиентов. И вот однажды порог этого заведения переступил руководитель оркестра, и я по простоте душевной согласилась пойти к нему в номер. Я не имела ни малейшего представления о том, что он задумал. Я пошла с ним просто из жалости, а кроме того, мне хотелось послать немного денег своей больной матери и двум моим братьям.
Нет, неправда все это. Я все придумала. Нет у меня никакой матери и братьев, да и вообще никакой семьи у меня нет, кроме отца, а если и можно сказать о нем, что он славный, то я уж и не знаю, по какой причине. Мне говорили, будто он опять в тюрьме, там, в нашем родном городе, и сидит за бутлегерство.
У него был крошечный ресторанчик. Я там подавала напитки и раза два или три, когда посетитель мне нравился, а мне как раз нечего было надеть, я позволяла им... ну, вы знаете что... От одного из них я в конце концов и заразилась. Па сказал, что как я подцепила эту дрянь, так пусть от нее и избавляюсь. Тогда я стащила десять долларов у него из загашника и отправилась в одно местечко возле Форт-Уэрта.