Я безвольно согласилась. На выходе я столкнулась с душечкой Ивановым, доцентом из Сангига, который проводил в городском морге занятия. Мы с ним вместе сошли по пандусу.
— Вы на работу? — спросил он, галантно поддерживая меня под руку.
— Не знаю…
— А то пойдемте, прогуляемся, у нас на территории сейчас просто Швейцария. Не пожалеете…
Мы неторопливо шли вдоль забора Мечниковской больницы, и Иванов рассказывал мне про больничные секреты.
— У нас же уникальная больница, — с гордостью говорил он. — Вот никто не знает, например, что при строительстве больницы между корпусами были запроектированы подземные туннели, чтобы в зимнее время больных можно было перевозить из корпуса в корпус не по снегу.
— Туннели? А почему они не используются сейчас?
— А они замурованы. Про них уже никто не помнит. Дело в том, что во время войны и после эти теплые подземелья облюбовали бомжи, которых потом было не выкурить оттуда никакими силами. Вот и замуровали эти туннели, с бомжами вместе…
Вот это да! Теперь понятно, почему маленький Феденька Пальцев так любил гулять по территории больницы. В случае чего тут в подземельях можно поискать и оружие, из которого совершались интересующие нас убийства, и пресловутую кассету с записью заказа, поступившего от Хорькова, и, думаю, еще много чего интересного, надо только знать, откуда можно влезть в эти подземелья. А вдруг там и хладный труп вдовы Вострякова?
А назавтра к вечеру, приехав за экспертизами (очень пристойный повод), я обнаружила, что весь морг стоит на ушах.
— Как, ты не знаешь? — крикнула мне на ходу пробегавшая мимо Марина Маренич. — Твоего знакомого привезли со спущенными штанами…
— Кого это? — у меня нехорошо заньио сердце.
— Да Трубецкого, журналиста Трубецкого, — разъяснил мне завморгом. — По паспорту — Трусова.
Потолкавшись в секционной, я выяснила, что Трусов (Трубецкой) был обнаружен сегодня утром в своей квартире, застреленный в затылок из пистолета.
И что еще хуже — штаны на нем были спущены, а задний проход имел свежие повреждения.
При мне из черепа покойного журналиста была извлечена пуля калибра 9 мм и аккуратно помещена танатологом в свежий бумажный конверт. Конверт опечатали.
Следователь из районной прокуратуры, присутствовавший при вскрытии, подхватил этот конверт и понесся в экспертно-криминалистический центр, заверив, что его там будут ждать до победного.
Следователь очень гордился, что ему поручили такое важное дело, и я посмеивалась, глядя на его важное лицо. Но посмеивалась по-доброму; уже одно то, что он не поленился приехать на вскрытие, и то, что он держал криминалистов, пока те не получили пулю, говорило о его большом следственном будущем.