А что там в верхах происходит — увольте. Это мужчин хлебом не корми, дай порешать вселенские проблемы. А я женщина; мне бы со своими личными проблемами разобраться…
Мой ребеночек, вися на лагерном заборе, уже высматривал, кто приедет его проведать. Потрепав его по макушке, я с некоторой грустью отметила, как он вытянулся, и призадумалась о том, что через пару-тройку лет он притащит в дом какую-нибудь чувырлу и объявит о своей неземной любви к ней. И мне придется ей улыбаться и всячески угождать, Одна надежда на вкус и мозги мальчика — может, совсем уж в курицу не влюбится?
— Как ты тут, кролик?
— Нормально, — пожал он плечами.
— Не скучно?
— Скучно. Тут две проблемы — туалет и делать нечего.
Он кинул выразительный взгляд на дощатый сортир в глубине лагерной территории и вздохнул.
— А кормят как? — приставала я.
— Вкусно.
— А что ты ешь?
— Ничего.
Старосельцев хрюкнул. В прошлом году он принес моему Хрюндику билет на новогоднюю елку в Дом журналиста. С представления ребенок вышел серьезный, я спросила, понравилось ли ему? Понравилось, кивнул он. Интересно было?
Интересно. А чем кончилось? Не знаю, я заснул, был ответ.
— Как тут девочки? — ревниво спросила я, оценивая стайки лолиточек, клубившиеся в отдалении, но прицельно поглядывавшие через плечо на моего Хрюндика.
— Эти? — презрительно кинул он через плечо. — Да никак.
— И никто тебе не нравится?
— Ма, да они все дуры.
— Что, все поголовно? — усомнилась я.
— Ну, не все, — неохотно признал Хрюндик. — Ну а кто не дуры, на тех без слез не взглянешь.
После этих слов стоявший в стороне Старосельцев подошел к Гошке и молча пожал ему руку. Как мужчина мужчине. Я испепелила его взглядом, но в принципе успокоилась. Родительский день удался.
На обратном пути я спросила Старосельцева, не хочет ли его газета опубликовать интересные научные изыскания одного оперативника в области организованной преступности. Я рассказала ему, что в январе подготовила статью для питерского научного издания, описав в ней свой опыт работы по делам, связанным с организованной преступностью, и криминологическую характеристику оргпреступности в регионе, и уже готова была нести статью в редакцию. Но на одной главковской собирушке, за чашкой шампанского, разговорилась с небезызвестным ему Андреем Синцовым, и он во хмелю набросал мне на салфетке выстраданную им схему нашего государственного устройства.
— Смотри, — чертил он кубики, насквозь продирая мягкую бумагу, — у нас господствует командная система. Вот эшелоны власти. — На салфетке появился первый кубик. — Они состоят из команд, интересы этих команд не всегда совпадают. Вот тебе олигархи, они тоже разбиваются на команды, и каждая команда олигархов своими деньгами поддерживает определенную команду из властных структур, предоставляя им финансовую возможность держаться на плаву. — Синцов расчертил кубик на части, соединив каждую из частей стрелочками с соответствующей частью кубика, символизирующего власть. — Это и олигархам выгодно — иметь своих людей во власти. Дальше — силовые структуры.