— Ну давай, — неуверенно поддержал Горчаков. — Тогда посмотри шороховские бумажки, может, на тебя озарение снизойдет. На меня не снизошло.
Он бросил передо мной на стол смятый листок из блокнота. Я расправила его и прочитала корявые буквы: “множественные колото-ножевые раны, сильная черепно-головная травма…”
— Что за бред? — Я подняла глаза от листочка. — Что это за выражения? Это не судебно-медицинские термины. Мы так не говорим: колото-ножевые раны. Что это такое? Колото-резаные или ножевые раны. А “черепно-головная травма”, да еще и “сильная” — это вообще запредельно.
— Да, я тоже это отметил, — сказал Лешка. — А главное, почему эти записи были у Шорохова? Ты его образцы почерка привезла из колонии?
— Привезла, сейчас.
Я сбегала к себе и притащила копии объяснений, написанных Шороховым в колонии собственноручно. Мы положили рядом ксерокопии образцов почерка Шорохова и листочек с таинственными письменами; было очевидно, что и те, и другие записи выполнены одной рукой.
— Понятно. Писал он сам. А вот что бы это значило? — спросил Лешка, и так, и сяк вертя листочек с обыска. — Может, где-то слышал и по памяти воспроизвел? А зачем?
— Леша, я одно могу сказать: это явно имеет отношение к Коростелеву. Трудно предположить, что в окружении Шорохова была еще какая-то афера, связанная с “сильными черепно-головными травмами”. Давай сначала проверять то, что лежит на поверхности.
Горчаков горячо со мной согласился и предложил мне отправиться в морг с пистолетом, который он забрал у криминалистов, а заодно показать там докторам эти удивительные выражения: может, они что-то подскажут.
— Все это хорошо, — вздохнув, сказала я, — только шеф прав — надо искать Ольгу. А вот где и как, у меня пока идей нету. А у тебя?
Но и Горчаков тоже был в данном случае на идеи не богат.
Впрочем, одну идею он генерировал:
— А ты зайди в отдел розыска пропавших лиц, пусть работают. Тебе ведь еще надо устанавливать личность мужика, которого стукнули по голове в парадной и выдавали за Коростелева.
Ух ты! Вот об этом я совсем забыла! А ведь и правда, этот потерпевший получается неустановленным. Кто же он такой?
— Ты прав, Лешка. — Я поднялась. — Поеду в РУВД, а потом в морг.
— Иди попроси у шефа машину, все-таки пистолет повезешь, хватит таскать вещдоки в общественном транспорте. — Оглянувшись на дверь, он убедился, что Зоя, вышедшая помыть чашки, плотно ее прикрыла, и продолжил: — Между прочим, мне жена рассказала, что у нее на работе говорили, — тетка подруги ее сослуживицы ехала в трамвае, и какая-то бандитка с золотыми зубами, одетая, как в борделе, достала из сумки пистолет и заставила ее под угрозой оружия уступить место. Тетка встала, а эта бандитка нагло села. Представляешь? До чего народ докатился! Вот для чего граждане вооружаются — чтобы старушек в трамваях пугать.