Надо ли говорить, что все руководители и надзирающие за следствием в городской прокуратуре, подписывая мои бумажки, поминали мне сбежавшего киллера и настоятельно требовали срочно его найти. А заместитель прокурора даже пригрозил не отпустить меня в командировку, пока я киллера не найду. Я полчаса объясняла ему, что моя командировка может существенно помочь в установлении, местонахождения беглеца, наконец, он устал меня слушать, подписал мой рапорт и отправил с глаз долой.
С ощущениями еретика, по недосмотру отпущенного испанской инквизицией прямо с костра, я зашла освежиться в дамский туалет городской прокуратуры, отделанный не хуже, чем в пятизвездочной гостинице. Меня порадовало художественно выполненное объявление, висящее на стене возле электросушилки: “С преступностью в стране не будет покончено до тех пор, пока прокуроры не перестанут воровать казенную туалетную бумагу. С приветом — канцелярия”.
Я вышла из горпрокуратуры, жмурясь от яркого солнца после полумрака начальственных кабинетов.
Турист и сопровождающий между тем еще лазали по куполу собора. Разглядев меня сверху, они замахали мне рукой.
Спустившись, Пьетро признал, что Петербург ничуть не хуже красивейших городов Италии. Сердце мое наполнилось гордостью:
— Ты еще сравни, сколько лет вашим древним городам и насколько молод Петербург по сравнению с европейскими столицами. Париж, Рим, Лондон — они все насчитывают если не больше тысячелетия, то уж не меньше. А Питеру всего триста лет!
Пьетро горячо согласился, но высказался в том смысле, что хорошо бы в этом чудном городе привести в порядок дворы, а то он даже днем боится за людей, которые в эти дворы входят, и он не уверен, выйдут ли они обратно.
“Симпатяга Пьетро, — подумала я, — как жаль, что ты влюбился именно в меня и так неудачно поместил свои чувства. Потерял столько времени!.. Если бы не Сашка, я бы действительно не раздумывала, поехала бы с тобой куда глаза глядят… Впрочем, — тут же остудила я себя, — вполне возможно, что я так считаю, уже поняв, что никуда с ним не поеду. Есть Сашка, и даже если мы не будем с ним вместе, ни с кем другим, даже с симпатягой Пьетро, я быть не смогу”.
Но при этом Пьетро, углубившийся в осмотр достопримечательностей, не заметил моего смятенного душевного состояния, а вот Сашка сразу в меня вцепился:
— Что это ты такая заведенная?
— Понимаешь, Саша, — сказала я, медленно отходя от посещения городской прокуратуры, — не успела сказать своему зональному недоноску, что если прокурор хамит всем без разбору, включая непосредственное начальство, то это значит, что он не умеет держать себя в руках, то есть профессионально непригоден; а вот если он хамит избирательно, только тем, кто от него зависит, — тогда он просто подонок.