Дигби спохватился, сообразив, что позволил себе чересчур разгорячиться, и добавил уже сдержанней:
— Вы, вероятно, слыхали, что готовилось покушение на жизнь премьер-министра?
— Да, я слышал об этом, — ответил герцог. — Вы хотите сказать, что это Мэйтленд предотвратил его?
— Нет, он только присвоил себе все заслуги, он и его верный пес Харпер.
— Понимаю, — медленно проговорил герцог. — Что ж, продолжайте.
— В награду лорд Ливерпуль назначил его главой Тайной службы. Если бы кто-нибудь пожелал узнать мнение третьего отдела, мы бы категорически высказались против этого назначения. Мэйтленд не такой, как все, не нашего круга. Он не соблюдает правил игры, потому что считает себя выше всяких правил. Что до друзей, их у него нет, во всяком случае, таких, которых мы с вами могли бы назвать настоящими друзьями. У Мэйт-ленда есть только знакомые либо сослуживцы — и все.
— Ну нет, — перебил его лорд Каспар, — этот телохранитель Мэйтленда, как бишь его, Харпер, судя по всему, настоящий друг. Подобной преданности за деньги не купишь.
Дигби позволил себе тонко улыбнуться.
— Сержант Харпер? — отозвался он. — Солдат, кучер, телохранитель, а теперь еще и сообщник в преступлении. Ничего не скажешь, самый подходящий друг для таких, как Мэйтленд!
Герцог насупился. Он числил среди своих друзей Селлерса, бывшего своего кучера, который уже удалился на покой, однако по-прежнему жил в достатке и довольстве в замке Девэр. Герцогу не понравились ни тон, ни улыбочка Дигби, да и сам этот человек вызывал у него все большую неприязнь.
Он перевел взгляд на другого агента.
— Ну, а вы что скажете, капитан Уорсли?
— Э-э… — Уорсли осторожно покосился на Дигби. — Я, ваша светлость, целиком согласен со всем, что сказал майор Дигби.
— Ваша светлость, Мэйтленд от нас не уйдет, — убежденно прибавил Дигби. — Бежать ему некуда, обратиться за помощью не к кому. Мы его скоро поймаем, и тогда он заплатит за все свои преступления.
Герцог поднялся, и остальные из почтения к нему тоже поспешно встали.
— А теперь, — веско проговорил его светлость, — слушайте меня. Наша цель — не поймать Мэйтленда, а вернуть мою дочь живой и невредимой. В обмен на это мы дадим Мэйтленду все, чего он ни пожелает. Если он потребует выкуп, я заплачу. Если он захочет покинуть Англию, я ему в этом помогу. Если он попросит о помиловании, он будет помилован. Чего бы ни захотел Мэйтленд, он это получит. Вам понятно?
Оба агента кивнули: Уорсли с готовностью, Дигби с явной неохотой.
Герцог перевел взгляд на окно гостиной, за которым сгущалась ночь.
— Но, — добавил он тихим, внезапно севшим голосом, — если с моей Розамундой что-нибудь случится, Мэйтленд ответит за это мне и только мне.