- Остановись! - приказал старик. - Пойдем пешком.
Я кое-как развернул машину и остановился. Все вылезли.
- Давным-давно, - начал горец свой рассказ.
Гуськом по узкой тропе мы стали взбираться наверх.
"Давным-давно, - сказал горец, - жили на свете прекрасные и мужественные люди. Они пасли овец и коней, занимались охотой и земледелием. Правил над ними один из мудрейших и сильнейших в истории мужей - Сослан-Бек. И вот, он часто и подолгу размышлял - конечно же, как и всякий правитель, о том как увеличить благосостояние собственного народа. И однажды пришел к выводу, что сделать это быстро возможно лишь одним способом - внезапным завоеванием богатых соседних земель. Придумано - сказано. Сказано - сделано. И кинул он клич, и двинулись воины в поход под его предводительством. Они силой захватывали селение за селением и покорились им целые народы. Но однажды, когда их отряд расположился на отдыхе, Сослан-Бек стоял на огромном валуне и глядел с горы вниз, где вдоль бурной реки раскинулось очередное на их победоносном пути село. Полководец вдруг задумался. И вот о чем. А ведь нельзя покорить весь мир! Мир всегда будет шире возможностей любого из смертных. Зачем становиться безумцем! И эта глубокая мысль настолько поразила его, что Сослан-Бек тут же развернулся и закричал:
- Великие мои воины! Этот перевал наша граница между славой и бессилием. Пойдемьте домой. Удовлетворимся тем, что можем осилить. Ведь все вокруг и так уже знают, что не страшимся мы ни врагов, ни пространств. А в знак окончания похода, велю построить здесь Храм. И пусть он будет самый красивый из всех существовавших доныне, пусть он во все века возвещает о нашей славе и мудрости.
Сказав эту пылкую речь, Сослан-Бек посмотрел вокруг. Воины, затаив дыхание, ловили каждое его слово. Они верили в своего правителя. Так началась величайшая из строек. Уже на следующий день одни из них расчищали площадку, другие тесали камни для возведения стен, третьи эти камни перетаскивали, четвертые ложили кладку. Работа закипела. У всех на глазах стал расти красавец Храм."
Старик вдруг замолчал. Я оглянулся на него. Глубокие борозды морщин рассекали его чело и вдоль и поперек. Он выглядел сильно уставшим.
- Папа, понеси меня на руках, - попросила Настенька.
- Дочка, - положил руку на ее плечо старик. - Мы уже пришли.
И все же я взял дочь на руки. По мере того, как мы взбирались на последние метры склона, перед нами стала вырастать громада здания. Я в последний раз подал Линде руку и наш путь окончился. Мы перевели дух.