Это тайна, покрытая мраком.
Есть еще одна... Чур, между нами.
Что ты делаешь, Лиза, с деньгами?
Тайна твоя идентична моей...
Господи, сколько же тайн у людей!
(Я думаю, много. А ты?)
АЛЕКСАНДРУ РОДИОНОВУ
Твердость Дзержинского. Храбрость Котовского.
Краснознаменные смазаны дали.
А кто б, угадайте-ка, мог Березовского
В бочку упрятать, залив Цинандали?
Рифмой помочь вам? Коль не угадали?
Етому дяде фамилия - Сталин!
Трудно ручаться сейчас за Котовского,
Или Дзержинского... Смазаны дали.
А Сталин, тот точно бы взял Березовского
В бочку его - и залил Цинандали!
(Он умел! Золотой был дядя!)
ПЕСНЯ
Александру Родионову
Каспийские дали призывно шуршали, но ты мне сказала: - Чимкент!
И вот я в дороге. Пусть сломаны ноги. К тебе я домчуся в момент.
Еще на вокзале мне тихо сказали: - Горбатый, куда ты спешишь?
Но я улыбался. Я просто смеялся, и людям показывал шиш...
Меня колотили, меня молотили, Стараясь попасть по губе...
Затем прекратили, потом отпустили - И снова я мчуся к тебе!
Не плачь, дорогая! Поверь, золотая, что радостно мы заживем...
И скоро с винтовкой и красной листовкой На Первое мая пойдем!
(или еще куда-нибудь, как случится).
АЛЕКСАНДРУ РОДИОНОВУ
Это было до менингита.
Я по улице шел домой,
Не встречая в пути рахита
Иль козла с золотой головой.
Никогда пусть не будет с вами!
Как случилось тогда со мной.
Гнидокрылые твари лбами
Вдруг нарушили мой покой!
Я не вправе на них сердиться.
День кошмара - уже далек.
Широка, хороша больница.
Менингитный забор высок.
Саше Родионову очень нравились стихи о Пугачевой (приводить целиком их не стоит, привожу несколько строф).
Слышал я, Вы не учились в школе,
Трудное детство, потом война...
А скольки Вам лет, уже ежели коли,
Речь в ету сторону крен дала?
Алла Борисовна, птица, держитесь.
С миру по нитке, но Вам-то по рублю,
А что не люблю Вас, то это извините уж,
Я и Горбачева мож самого не люблю.
Скряги с сквалыгой Вы смесь скверносложная
И фикстула (из жень-шеня нос).
Дрянь Ваши песни*, но тряхнуть, как положено,
Глядишь, и вывалится с пяток квелых роз.
Ни миллиона, понятно, ни Паулса
Нетути. Подрастерялись на марше.
Как же Вы, как же Борисовна Алла П.,
Будете дальше, дальше, дальше?
Лето, допустим, из песен не худшая,
Но хвостик, десятка, и вот ее нет,
А "Славное море" - не слышали случаем?
Самой до ядерной аж будут петь.
Как Вам не стыдно? Фотограф, снимите!
Просите, просите, просите.
Да что Вы - на паперти что ли - стоите?
Или обноски носите?
- - - -
Но и за Вами есть подвиги ратные:
Вы первая стали петь Мандельштама,