- Как ты любишь, - сказал Бордовских. - Как мы в Афгане закусывали, с солью.
- Приятно удивляешь, что помнишь, - ответил Кротов, усаживаясь в кресло напротив. Они чокнулись, выпили по рюмке. Алексей Алексеевич пожевал дольку лимона. Бордовских не закусывал. Посмотрели в глаза друг друга.
- Лавр, остановись, - промолвил Кротов. - Это безумие.
Тот понял, о чем будет идти речь. Впрочем, знал об этом с самого начала. Кротов мог приехать только за этим. Теперь они тут оба. Два бывших соратника, друзья. Прошли не одну войну. А сейчас почти вместе, но порознь. Оба болеют за Россию. Но по-разному.
- Не безумнее всего, что творится во всем мире, - ответил Бордовских. - Ты погляди, что происходит. У нас, в России. Нищета, полное безверие, пустота. Надо встряхнуть жизнь. Как кузнечиков в банке. Чтобы они запрыгали.
- Люди - не кузнечики, - сказал Кротов. - Мы с тобой долго разговаривали на эти темы. С юности. Ты хочешь все ускорить, взорвать.
- Именно. Взорвать, - согласился Бордовских - А кто тебе дал право?
- Есть такие ситуации, когда право завоевывают. В борьбе. Сейчас идет третья мировая война. Мы воины, солдаты, Алеша, а не гражданские мыслители. Не чистоплюи. Мы привыкли работать без перчаток, по горло в крови. И ведь какая разница, сколько погибнет людей - десять или десять миллионов? В первом случае тебя назовут убийцей, во втором будут сравнивать с Наполеоном.
- Поэтому ты и коньяк купил с этим названием? - усмехнулся Кротов. Бордовских тоже улыбнулся.
- Я действительно рад тебя видеть, - искренно сказал он. - Поэтому и Днищева твоего привлек к своей операции. Пусть и "Русский Орден" послужит отечеству. Мы всколыхнем общество. Настроим мозги в нужном направлении. Очистим Армию от предателей. Прижмем хвосты олигархам. Раздавим Чечню. Да хотя бы ради этого - ради этой Чечни - стоит сделать то, что мы задумали.
- В тебе говорит кто-то другой. Рудный, Дугин. Но не ты. Ты болен.
- Нет, просто я хочу жить в великой России.
- Я тоже. Но нельзя ускорить процесс освобождения провокацией. Ты хочешь вмешаться в Промысел Божий. И вершить судьбами людей. Лавр, ты не Корнилов. Помни, как он сам кончил.
- Плевать! - ответил Бордовских. - Не читай мне нотаций. Пей коньяк. Операция запущена, теперь ее не остановить.
Кротов помолчал, поняв, что уговаривать его бесполезно.
- Вы планируете взрыв жилых домов? - спросил, наконец, Кротов.
- Что знают двое, то знает свинья, - повторил Бордовских свою излюбленную пословицу. - Но правды все равно не скроешь. Я тебе отвечу. Конечно, нет.