В телевизоре грохнуло. Тучка, разросшаяся в дальнем углу, стукнула яркой молнией в мои доспехи, которые были привалены к стенке. Двойник порывисто обернулся. Тучка опять коротко громыхнула и выпустила стайку светлых шаров, не крупнее яблока. Два из них столкнулись в воздухе, и еще одна мгновенная оранжевая вспышка разорвала сумрак. И снова грянул гром.
- Чертов пиротехник, - завопил я, отброшенный под стол. Стол меня и защитил. Еще несколько взрывов раскатилось по хижине. Стены сотрясались, и хуже того - по ним побежали огоньки. Я чуть не подавился, когда новый залп прогнул динамики. Рыцарь Ренато выказал себя молодцом хоть куда. Не суетясь сильно, он схватил в охапку свои вьюки и сверкавший панцирь и неуклюже, боком, протопал в сени, во двор, выпустил ношу из рук и поспешно вернулся. Внутри уже полыхало. Шаровые молнии лопались вовсю, рассыпая горячие искры, как от сварки. Оставалось лишь сгрести оставшиеся пожитки и бежать прочь, пока крыша не рухнула.
Компьютер упрямо молчал. Я, на диво спокойный, заедал яичницу йогуртом. В кадре мелькнул в последний раз черный переплет... Поздно. Я оказался во дворе, причудливо расцвеченном мельтешением языков пламени. Бился и ржал перепуганный Гарольд, сбросив попону и вскидывая стреноженные ноги. Я-другой гладил его, успокаивал, а перед нами была навалена груда моего новехонького рыцарского снаряжения, и на самом верху лежал, надрывая мне душу, оплавленный и расколотый ровно горшок шлем мерлинумской брони с прокладкой из белого камня, с фиксацией забрала в трех положениях. Бирюзовая краска обгорела с него и покорежилась. Жалкое зрелище. Выбросить придется.
В хижине не переставала частая пальба. Наконец с шумом осела крыша, подламывая прогоревшие бревна и балки, и тут же раздался взрыв небывалой силы, разметавший остатки дома во все стороны и осветивший напоследок высокие стволы сосен вокруг поляны.
- Ложись! - заорал я себе-другому. Они - Гарольд и Ренато кувырком пронеслись сквозь густой малинник. Я невольно зажмурился. И снова распахнул глаза. Неожиданно авентюра оборвалась. Даже не перекинулся огонь на верхушки сосен, не побежал по траве и кустарнику. Ночь стояла ясная и свежая. Развалины хижины торчали черными изломами, и в лунном свете везде блистали лужи. Земля и трава были мокрые и скользкие. Ноги скользили по грязи, когда я вставал. Пролетел нечаянный ветерок, меня в теплой комнате пробрал беспричинный озноб. Поежился и сэр Ренато.
- Ваши действия?
Я влез в сбрую наушников.
- Что это все значит?
- Тайное искусство Кума Гараканского, - отрезал надменно компьютер, Ваши действия?