- Дайте его личное дело! - тем же тоном распорядился генерал.
Кольчиков сел, с треском полистал содержимое папки, поданной начальником штаба. Насупленно и долго читал убористый машинописный текст двух листков папиросной бумаги. Откинул папку, зло пошевелил губамизажевал грязные слова. В своей свите, занимавшей круглый стол, разыскал глазами человека с погонами майора юстиции, спросил:
- Что тут можно сделать?
- Сразу должны были сделать, товарищ генерал,- не вставая, ответил майор. Он заполнял какой-то бланк, взятый из полевой сумки.- Наградить ума хватило, а справку сразу...
Крыласто раскинув руки по столу, генерал Кольчиков остро посмотрел на Романа:
- Такие дела, Пятницкий. Война, она, стерва,- всякая... Будь настоящим воином, не держи на страну сердца.
Он знал об ордене. Сказали еще тогда, после боя Но мало ли - сказали, могли и... Губы Романа дернулись.
Стронув стол, генерал подошел, сильными, ловкими пальцами, едва не оторвав пуговицу, расстегнул Роману гимнастерку и безжалостно прорвал материю длинным нарезным штырем ордена, подал винт.
- Привинти.
Майор юстиции подождал, пока Пятницкий освободит руки, протянул листок со слепым от копирки текстом и чернильными вставками вместо пропусков.
- Приберите, Пятницкий, пригодится.
Генерал Кольчиков прошелся по комнате туда-сюда, пригасил гнев, сказал начальнику штаба Торопову - высокому и седому майору:
- Выдери обвинительное к чертовой бабушке, Сергей Павлович. Ему завтра в бой идти, его убить могут, а тут... Вырви с кишками, чтобы не пахло.
Посмотрел на майора юстиции, сел и стал растеребливать пачку с папиросами. Юрист понимающе поморщинил губы, поднес Кольчикову зажженную спичку. Поглотав дыму, генерал с невеселой улыбкой приободрил Пятницкого:
- Ничего, теперь ты кованый, будешь рубить до седла Иди, дорогой, воюй.
От долгого стояния навытяжку, от волнения у Романа не получился поворот - качнуло. Качнулся, сделал шаг, но тут же был остановлен командиром полка Варламовым:
- Погоди, командир-то полка должен поздравить или нет?
Подполковнику Варламову, видно, приятно было произносить слова "командир полка", и он сказал их рокочуще, с удовольствием. А может быть, потому сказал с удовольствием, что с лейтенантом все вот так получилось не тогда где-то, а сейчас, в его присутствии хорошо получилось. Варламов подошел легко, спортивно, потряс руку.
- А насчет этого,- чиркнул большим пальцем где-то под скулой.Седунин, распорядись там...
У крыльца Романа Пятницкого дожидался ординарец Будиловского Степан Торчмя.
- Вы чего здесь, Степан Данилович? - удивился Пятницкий.