Закиров решил, что страховщик провел пару бессонных ночей, обдумывая предстоящий разговор, линию поведения. Он наверняка принимал какие-то решения, снова думал, давал задний ход, что-то решал, колебался… И черт знает, чем кончились бы душевные метания страховщика. Но сейчас, это видно без лупы, Елисеев до поноса, до головокружения испугался капель запекшейся крови и бордовых разводов на полу. Он выглядел совсем паршиво, как подыхающий таракан. Того и гляди в обморок грохнется.
– Условия принимаются, – Закиров сурово свел брови, стараясь скрыть торжество. – Ваша свобода и финансовое благополучие в обмен на правду. Сегодня суббота. И вам, и мне торопиться некуда, поэтому давайте вспоминать все, как было, с самого начала. Но если вы снова начнете вола крутить, наши добрые отношения закончатся, еще не начавшись.
– Я не стану крутить никакого, как вы метко выражаетесь, вола, – ответил Елисеев. – Начну с середины. В марте нынешнего года в мой кабинет явился Василий Онуфриенко, вор рецидивист по кличке Кривой. И сделал предложение совершенно неожиданное, даже дикое. Он сказал, что на зоне под Иркутском содержится некий Виктор Барбер, получивший длительный срок за убийство милиционера и хранение оружия. Так вот, этот Барбер нагрел «Каменный мост» более чем на два миллиона долларов. Я еще подробно расскажу о Барбере и механизме его афер, но для начала вернемся к Онуфриенко. Так вот, Кривой сообщил, что деньги Барбер вернет их законным хозяевам, то есть «Каменному мосту», но при том условии, что мы вытащим его с зоны, то есть организуем побег…
– Подождите, – остановил Закиров, почувствовав странный зуд в ладонях. Так случалось, когда вдруг на пустом месте вырастало громкое уголовное дело, даже не дело, а настоящая бомба с часовым механизмом. – Если вы не против, показания запишем на диктофон. А потом оформим все на бумаге. Согласны? Договорились? Вот и прекрасно. Вы курите, не стесняйтесь, а я пока размотаю провода и запущу эту шарманку. Разговор, чувствую, у нас будет долгим. И содержательным.
***
Мальгин полчаса топтался возле распахнутых ворот гаражного кооператива, который некогда был построен для членов одного из столичных творческих союзов. Здесь держали свои машины певцы, композиторы, поэты песенники и даже два администратора «Москонцерта». С годами боксы не раз меняли своих владельцев, их сдавали в аренду, перепродавали, теперь о прежних хозяевах и навсегда ушедших годах напоминало лишь красивое название – «Соната».
В деревянной будке с двумя окнами скучал, страдая с похмелья, старик охранник, одетый с черный китель с блестящими пуговицами и фуражку пограничника с зеленым верхом. От нечего делать он разглядывал через мутное стекло незнакомого человека, закрывал глаза и погружался в дремоту. Мальгин, расстелил газету на бетонной балке, брошенной у дороги, и приготовился ждать хоть целую вечность. Но тут зазвонил мобильный телефон.