АНЕТА. Да ради этого! ..
ГРАФ. И не забудь напомнить потом, кто ради него постарался, тебя ему представил!
АНЕТА. Да Господи! .. Я не забывчива! Лишь бы удалось! .. Жнала бы, что государю приглянулась, - да я бы молебен велела отслужить! ,,
Сквозь взволнованные голоса графа и Анеты возникли два иных.
ГОЛОС ГРАФА. Лишь бы удалось! Господи, сам видишь - пьянчужка он и прусское чучело, но ведь - государь! Ему угождать надобно! С толстой Лизкой не вышло - дай, Господи, чтобы с Анеткой получилось! Она девка шустрая многие пользовались и хвалили...
ГОЛОС АНЕТЫ. Итальянку проклятую, интриганку эту Белюцци велю из театра в три шеи гнать! Никаких итальянцев в театр пускать не велю! Мало ли, что она, как бешеная, пируэты крутит? А сама тоща, ростом мне по пояс кому такая нужна?
ГОЛОС ГРАФА. Ныне уж не прежнее царствование - ныне разумному человеку выдвинуться и в фавор попасть легче, если только старательно угождать... Господи, научи, как угодить! Господи, вразуми!
ГОЛОС АНЕТЫ. Сама во всех балетах главные партии станцую! Господи, не дай осрамиться! В кои-то веки ты мне случай послал - Господи, на все твоя воля! .. Я и умнее Лизки, я и красивее, я в Лизкин корсаж три раза завернусь! Господи, дай зацепиться да удержаться! ..
Тут граф вспомнил важное и коснулся Анетиной руки.
ГРАФ. Ты еще запомни - скромность на первых порах придется соблюдать. Ради твоей же безопасности. А то вез я тайно к нему княгиню Куракину - а она, дурища, в окно выставилась! К государю, мол, спать еду! И на обратном пути - тоже. Ну и донесли распустехе Романовне. А распустеха Романовна с государем - строже законной супруги, великой княгини. Той-то не до него. Что шуму подняла Романовна - только что не под диванами от нее прятались...
АНЕТА. Разве ж она годится в метрессы? Я ее видала - поперек себя шире и рябая. А обрюзгла - будто семерых родила.
ГРАФ. Вот я и говорю - будь умницей, многого добьешься. А коли кого любишь - брось, не думай. Такой случай раз в сто лет выпадает, коли не реже.
Тут раздались пьяные невнятные голоса.
АНЕТА. Государыню схоронить не успели - уже по трактирам безобразничают.
ГРАФ. Подлая порода.
Тут малоприятный голос глумливо запел:
- Прости, моя любезная, мой свет, прости! ..
Разрался женский смех. Голос продолжал песню:
- Мне сказано назавтрее в поход идти! ..
Неведомо мне то, увижусь ли с тобой,
ин ты хотя в последний раз побудь со мной!
Странным образом песня преобразила поющих. Составился слаженный и бодрый мужской хор.
- Покинь тоску - иль смертный рок меня унес?