Глубокой ночью он очнулся и увидел при тусклом светлячке лампады склоненное над собой строгое лицо Анны. И понял, что пробудился от ее взгляда. Видно, когда он, утомленный ее ласками, заснул, она еще долго пристально смотрела на него.
Ему стало не по себе.
- Что ты смотришь, будто расставаться собираешься. Все равно никуда я тебя от себя не отпущу. Никогда. Мы уже не расстанемся...
- А помнишь: ты обещал мне выждать траурный срок... Помнишь?.. мягко и в то же время со строгой настойчивостью ответила Анна.
- Я выполню обещание. Буду ждать. Вот только расстаться даже на день с тобой не смогу...
- Как же тогда ты будешь ждать? Нет, нужно расстаться, милый мой Николас. Не позорь меня и себя.
- Скажи, а ты сможешь расстаться?
Анна склонила голову.
- Все зависит от тебя... Если ты сможешь - смогу...
- Нам нельзя не видеться. Я буду приезжать по делу - восстанавливать твою мастерскую... Так всем и скажу...
Анна грустно покачала головой.
- Людей, Николас, не обманешь... Да и себя тоже...
- Никого я не собираюсь обманывать. Ни людей, ни нас. Но не видеть тебя не могу. Хоть раз в день!
Он привлек ее к себе и стал целовать неистово, жарко, страстно.
- Надо выдержать траурный срок. Обычай наш таков. Среди людей живем, на виду. Надо, Николас...
Анна поднялась с постели. Подошла к иконе и закрыла белым плотным покрывалом лик Христа вместе с мерцающим позолотой окладом.
- Зачем ты закрыла икону? - спросил Райкос.
- Чтобы господь не видел грехи наши.
- Думаешь, если закрыла икону, то бог ничего не видит? Если бог есть, то от него ничем не закроешься. Он все видит... Ну, а ежели бога нет сама понимаешь: закрываться от него нечего... - весело сказал Райкос.
От его слов Анну пробрал страх.
- Ой, Николас, да ты безбожник! Ты сомневаешься, есть ли бог? - не на шутку испугалась она. - Ты сомневаешься?
- Сомневаюсь во всем и давно. Не сомневаюсь лишь в одном - в моей любви к тебе. В этом не сомневаюсь!
Порой на Анну находили сомнения: не соблазняет ли их нечестивый, увлекая на стезю греха? Не лучше ли отречься от этой любви и спасти душу? Но стоило ей взглянуть в голубые, ясные глаза Райкоса, как все сомнения рассеивались. Нет, человек с таким чистым взглядом не может ее обманывать.
30. "...УКРЕПИ МОЕ МУЖЕСТВО!.."
Слова Анны "не позорь меня и себя" врезались ему глубоко в память. В самом деле: их любовь не должна быть для Анны мучением. Он не должен приносить ей страдания. Нужно добиться официального права на любовь, чтобы их совместную жизнь ничто не омрачало. Глупые законы невежественных монахов, будь они прокляты, феодальные обычаи темной старины, освященные религией, дурманят сознание людей. Райкосу невольно пришли на память слова Вольтера, призывавшего покончить с церковью и с религией. "Раздавите гадину!" - взывал великий французский гуманист. Райкосу показалось, что они с Анной опутаны кольцами этой гадины. Надо разорвать эти кольца, добиться у церкви разрешения на брак. Ведь бывают исключения из любых правил. Он добьется права на свою любовь. Добьется!