Том воспользовался удобным случаем.
– Слушай, Гек, хоть я и разбогател, а все равно уйду в разбойники.
– Да что ты! Ох, провалиться мне, а ты это верно говоришь, Том?
– Так же верно, как то, что я тут сижу. Только, знаешь ли, Гек, мы не сможем принять тебя в шайку, если ты будешь плохо одет.
Радость Гека померкла.
– Как так не сможете? А в пираты как же вы меня приняли?
– Ну, это совсем другое дело. Разбойники вообще считаются куда выше пиратов. Они почти во всех странах бывают самого знатного рода – герцоги там, ну и мало ли кто.
– Том, ведь ты всегда со мной дружил. Что же ты, совсем меня не примешь? Примешь ведь, скажи, Том?
– Гек, я бы тебя принял, непременно принял, но что люди скажут! Скажут: «Ну уж и шайка у Тома Сойера! Одна рвань! « Это про тебя, Гек. Тебе самому будет неприятно, и мне тоже.
Гек долго молчал, раздираемый внутренней борьбой. Наконец он сказал:
– Ну ладно, поживу у вдовы еще месяц, попробую; может, как-нибудь и вытерплю, если вы примете меня в шайку, Том.
– Вот хорошо, Гек! Вот это я понимаю! Пойдем, старик, я попрошу, чтобы вдова тебя поменьше тиранила.
– Нет, ей-богу, попросишь? Вот это здорово! Если она не так будет приставать со своими порядками, я и курить буду потихоньку, и ругаться тоже, и хоть тресну, а вытерплю. А когда же ты соберешь шайку и уйдешь в разбойники?
– Да сейчас же. Может, нынче вечером соберемся и устроим посвящение.
– Чего это устроим?
– Посвящение.
– А что это такое?
– Это когда все клянутся помогать друг другу и не выдавать секретов шайки, даже если тебя изрубят в куски; а если кто тронет кого-нибудь из нашей шайки, того убивать, и всех его родных тоже.
– Вот это повеселимся так повеселимся!
– Еще бы! И клятву приносят ровно в полночь; и надо, чтобы место было самое страшное и безлюдное – лучше всего в таком доме, где «нечисто», только их теперь все срыли.
– Ну хоть в полночь, и то хорошо, Том.
– Еще бы не хорошо! И клятву надо приносить над гробом и подписывать своей кровью.
– Вот это дело! В миллион раз лучше, чем быть пиратом! Хоть сдохну, да буду жить у вдовы, Том; а если из меня выйдет заправский, настоящий разбойник и пойдут об этом разговоры, я думаю, она и сама будет рада, что взяла меня к себе.