Если бы миссис Рой незамедлительно спустилась и села в автомобиль, она бы успела доехать до Американского Колледжа на площади Испании и переговорить с милейшим и всеведущим отцом О'Лири. Акустика в Церкви просто волшебная! Еще до десяти часов вечера голоса клерикалов были бы благополучнейшим образом поданы в пользу примирительного решения. Задача мисс Грие состояла в том, чтобы, сидя за чайным столом, подробным образом разъяснить все это миссис Рой и вскользь намекнуть на неупоминаемое всуе деяние, которое она, мисс Грие, способна совершить в благодарность за такую услугу. Выполнение задачи осложняла необходимость иметь твердую уверенностью, что ни мадам Агоропулос, ни супруга посла (мужчины не в счет) не заметят происходящего у них на глазах тайного сговора. По счастью, супруга посла не понимала беглого французского, а мадам Агоропулос, женщину сентиментальную, удавалось раз за разом отвлекать от главной темы мелкими подачками в виде красивых и чувствительных фраз.
Эти несколько карт мисс Грие разыграла с осмотрительностью и точностью игрока, обладающего безупречной техникой. Она обладала качеством, которое странным образом примешивается к прямоте, присущей великим монархам, качеством, особенно заметным в Елизавете и Фридрихе – способностью доводить угрозы точно до той грани, на которой они побуждают человека к действию, не обращая его во врага. Миссис Рой мигом поняла, чего от нее ждут. Она уже много лет составляла комитеты и мирила разобиженных кардиналов и преданных Церкви итальянских политиков; торговля влиянием была ее каждодневным уделом. Сверх того, и радость воздействует на ум благотворнейшим образом, а миссис Рой чувствовала, что развод становится для нее близкой реальностью. Она вскочила на ноги.
– Вы извините меня, если я вас покину? – промурлыкала она. – Я обещала Джулии Говард заехать за ней к Розали. К тому же меня просили кое-что сделать на площади Испании.
Она поклонилась нам и исчезла. Какое чувство наделяет крыльями столь прозаичные ноги и беспечной игривостью столь худосочных особ? Год спустя она вышла замуж за молодого, вдвое моложе ее, французского яхтсмена, обосновалась во Флоренции и родила сына. Когда она входила в гостиные клерикалов, все разговоры о том, кто за что голосует, немедленно прекращались. Картина осталась в Вассаре, там же хранится в архиве письмо от Министра иностранных дел Италии, похожее больше всего на дарственную. Воздействие произведения искусства на тех, кому случается проходить мимо него, вещь слишком неуследимая для надежных выводов, но хочется верить, что сотни девушек, каждый день снующих под полотном Мантеньи, получают от него некие токи, обращающие их во все более примерных жен и матерей. Во всяком случае, именно это Министерство сулило колледжу.