Рубка «Веспасиана» представляла собой подобие водоворота, в центре которого находился капитан. Когда появились Стиллмен и Конвей, уже были отданы распоряжения загрузить на курьерский бот и имеющиеся в наличии вертолеты дезактивирующие средства и спасательное оборудование и отправляться к месту взрыва. На то, что уцелели этлане, которые окружали корабль Лонвеллина, рассчитывать, естественно, не приходилось, но поблизости были хутора и одна крохотная деревушка. Спасателям предстояло сразиться с радиацией и справиться с паникой: этлане ведать не ведали о том, что такое ядерный взрыв, и наверняка воспротивятся эвакуации.
На поле космодрома, увидев взметнувшееся к звездам пламя и осознав, что произошло, Конвей испытал приступ слабости. А теперь, вслушиваясь в четкие приказы Вильямсона, он почувствовал, как у него выступает на лбу и катится струйками по спине холодный пот. Облизнув губы, он проговорил:
– Капитан, я хочу вам кое-что предложить...
Он не повышал голоса, но в его тоне было что-то такое, что заставило Вильямсона оглянуться.
– Гибель Лонвеллина означает, что руководство проектом переходит к вам, доктор, – произнес капитан. – Вы тут главный.
– Тогда, – сказал Конвей тем же негромким голосом, – вот мой приказ:
Отзовите спасателей и верните на корабль людей, всех до единого. Мы должны взлететь до того, как начнется бомбардировка...
Все, кто был в рубке, уставились на него – потные лица, испуганные глаза, – и он понял, что его слова неправильно истолкованы. Вильямсон выглядел разгневанным и полностью сбитым с толку, но через несколько секунд оправился, повернулся к офицеру рядом, что-то ему приказал и перевел взгляд обратно на Конвея.
– Доктор, – сообщил он сухо, – я распорядился установить дополнительный противометеоритный щит. Всякий твердый объект диаметром крупнее дюйма, который будет приближаться к кораблю с любого направления, немедленно попадет под наблюдение на расстоянии в сто миль, а затем отражатели переведут его на безопасную для нас траекторию. Поэтому могу вас уверить, что нам не страшна гипотетическая атака ракет с ядерными боеголовками. Позвольте сказать также, что ваша идея, доктор, смехотворна.
На Этле попросту нет атомного оружия. Наши приборы... Ну, да вы должны были прочитать отчёт. Я предлагаю, – закончил капитан таким тоном, словно советовал младшему навигатору подправить курс, – оказать всю возможную помощь тем, кто выжил после взрыва, который произошел, вероятно, из-за неисправности реактора на корабле Лонвеллина.
– Да не было у него никакой неисправности! – хрипло воскликнул Конвей. – Лонвеллин, подобно прочим долгожителям, панически боялся смерти, и с прожитыми годами страх этот становился все сильнее. Он завел себе личного врача, чтобы ни одна болезнь не смогла подточить его организм изнутри, а звездолет его, по моему глубокому убеждению, был надежнейшим чудом техники. Лонвеллина убили, – подытожил он угрюмо, – а причина, по которой они подорвали первым его корабль, а не наш, состоит, должно быть, в том, что они ненавидят инопланетян. Приятно сознавать, что крейсер защищен, но если мы стартуем прямо сейчас, они, может статься, не повторят залп, а следовательно, останутся в живых и наши люди и этлане...