— Джасмин, — тихо позвал он.
Молодая женщина не шелохнулась, сделав вид, будто не слышит. Уж не ждет ли она, что он бросится перед ней на колени и станет молить о прощении и снисхождении? Ну уж нет! Эстебан в сердцах швырнул фотографии на кровать.
— Это фальшивки, — рявкнул он. — И я надеюсь, что ты мне поверишь!
Его слова прозвучали вызовом. Но Джасмин даже не попыталась ответить на него. О, как хотелось Эстебану пробиться сквозь эту степу отчуждения и упрямства и заставить жену понять: он никак не мог совершить ничего подобного!
— Джасмин! — воскликнул он. — Трагедию разыгрывать некогда! Ты — профессиональный фотограф. Объясни мне, как такие штуки, возможно, сфабриковать, чтобы я призвал к ответу виновных!
— Уходи, — прошептала она. Выругавшись сквозь зубы, Эстебан ухватил жену за плечи и усадил.
Опустившись перед ней на корточки, убрал с её лица спутанные шелковистые пряди. Более всего Джасмин походила сейчас на восставшего из могилы мертвеца. На бледном лице темнели бездонные провалы глаз.
— Послушай меня, — воззвал он.
В ответ Джасмин обрушилась на него с кулаками. Эстебан схватил ее за руки, подумав при этом, что, наверное, оскорбленная жена имеет полное право на рукоприкладство. Некоторое время молодая женщина вырывалась, затем, обессилев, стала осыпать мужа самыми страшными из известных ей оскорблений. И, наконец, высвободив одну руку, неохотно потянулась к фотографиям.
— Ты солгал мне, — всхлипнула она. — Ты сказал, что Инес для тебя ничего не значит. — Джасмин потрясала фотографиями, точно смертоносным оружием. — Но вот ты на яхте в чем мать родила и обнимаешь ее сзади, а на ней — лишь прозрачное сари! — Я не…
Эстебан еле увернулся от летящей в него фотографии. А Джасмин уже взялась за следующую.
— Ты только посмотри! — прошипела она. — Спят в одной постели, невинно улыбаясь, как ангелы! Никогда, никогда тебе этого не прощу!
Эстебан снова схватил жену за руку и отобрал оставшиеся у нее фотографии.
— Говорю тебе, это фальшивки!
Фальшивки? Джасмин подняла на мужа заплаканные глаза. Да как он смеет оправдываться, если каждый из этих снимков навсегда запечатлелся в ее сознании, точно выжженный каленым железом!
— А я-то тебе поверила…
— Так продолжай верить, — резко оборвал ее он. — И подумай немного головой, а не сердцем!..
— У меня нет сердца, — всхлипнула Джасмин. — Ты вырвал сердце у меня из груди и растоптал его!
— Для мелодрамы здесь не время и не место, любовь моя, — вздохнул он, разжимая пальцы.
— Я немедленно уезжаю, — заявила молодая женщина, вскакивая.
— Опять убегаешь? — издевательски осведомился Эстебан. — Ты бы поосторожнее с этим, — мрачно предостерег он, — а то ведь я, чего доброго, и впрямь не стану тебя останавливать. Я не хочу провести остаток жизни, в страхе ожидая того момента, когда тебе придет в голову удрать, куда глаза глядят!