Добравшись до автострады, Элли съехала на обочину и остановилась. Ее всю трясло. Черт! Зачем судьба снова свела ее с этим человеком? Ей этого совсем не нужно, она не хочет иметь с ним ничего общего.
Девушка сжала руль до боли в пальцах. В присутствии Зейна Питерса она теряла контроль над собой, и это бесило ее больше всего. Стоило ему приблизиться, как ее тут же охватывала дрожь. Из горла Элли вырвался сдавленный смех.
Она критически оглядела себя в зеркало. Те же голубые глаза, чуть взлохмаченные светлые волосы, точеный подбородок, аккуратный носик. Только рот был чужим, после того как произнес эти отвратительные слова, произнес спокойным, ледяным тоном.
Закрыв глаза, Элли откинула голову назад, на душе было мерзко и пусто. Очень хотелось во всем обвинить Зейна, но она понимала, что сейчас была виновата сама, а точнее, ее уязвленное самолюбие.
Включив зажигание, девушка развернула машину в сторону ранчо.
Кобылка присоединилась к группе лошадей на близлежащем пастбище. Зейн стоял у изгороди, наблюдая за ними. Девочка сосала большой палец, прижавшись к ноге отца. Элли заставила себя подойти к ним. Зейн никак не отреагировал на ее появление.
— Я хочу извиниться за свои слова, — выдавила она. — Сожалею, что не сдержалась и наговорила много лишнего в присутствии твоей дочери.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил:
— Я не прикасался к спиртному с той самой ночи.
— Это хорошо, — произнесла Элли. Он имел в виду ночь, проведенную с Ким Тэйлор. Зейн выпрямился и посадил дочку на плечи.
— Спасибо, что вернулась. Тебе наверняка было нелегко извиниться — и, поверь, я ценю это. — Он повернулся и медленно пошел к дому.
Элли нервно потерла ладонью шов на джинсах. Зейн не старался сгладить неприятный осадок от их разговора.
— Завтра не ставь лошадь в загон.
— Хорошо, — ответил он, не оборачиваясь.
— Больше ты мне ничего не скажешь? — прокричала девушка ему в спину.
Зейн остановился и повернулся к ней.
— Я пытался достучаться до тебя, но потерпел фиаско. Что ты еще хочешь услышать?
— Ну ты хоть бы немного удивился, когда я вернулась.
— А я не удивлен. Я был уверен, что завтра ты будешь здесь.
— Нет, — покачала она головой, — ты знал, что я вернусь именно сегодня.
Зейн горько усмехнулся.
— Алберта, иногда мне кажется, что я лучше знаю тебя, чем самого себя.
— А по-моему, ты совсем меня не знаешь. Иначе тебе было бы известно, что я ненавижу, когда меня называют Алберта.
— Я это знаю, — ответил он, поглаживая ножку дочки. — Да, Алберта, я был уверен, что ты вернешься именно сегодня.