Но мальчик с гордостью показал на Дженни:
— Вот моя мама. А Элли — моя тетя.
— А чья же ты мама?
— У меня нет детей, — резко ответила Элли.
— Почему? — не унималась девочка. — Они играют с ангелами?
— Пойдем, Ханна, — сурово произнес Зейн, — нам пора.
— Но папа, может быть, ее дети знают мою маму? Не говоря ни слова, Зейн подхватил дочку на руки и, ни с кем не попрощавшись, быстро пошел к выходу. Рука брата крепко сжала плечо Элли.
— С тобой все в порядке?
— Почему сегодня все спрашивают меня об этом?
— Просто Дэйви сказал, что ты какая-то необычная.
— Он всегда так думает, когда видит меня в платье, ответила Элли, пытаясь обратить все в шутку.
Меньше всего ей хотелось, чтобы родные сочувственно смотрели на нее и обращались как с больной.
— Ему не терпится, чтобы я поскорее надела джинсы и отправилась на ранчо покататься на лошадях. Кстати, где же он?
— Прощается с Дженни и Томасом. Последние наставления, объятия и поцелуи, ну ты понимаешь.
Вдруг громкие голоса привлекли их внимание. Дочь Зейна, держа в одной руке букет, другой вцепилась в колонну, отчаянно болтая ногами.
— Пусти меня, папа, пусти. , Осторожно поставив девочку на пол, Зейн вытер платком лоб. А малышка подбежала к Элли и протянула к ней ручки так, что той невольно пришлось наклониться. Ханна нежно поцеловала ее в щеку и робко улыбнулась.
— Пока, ты мне очень понравилась. Потом она вернулась к отцу.
— Я только хотела попрощаться с Элли.
Провести оставшуюся жизнь без Элли! Сколько еще он должен расплачиваться за совершенную ошибку? Разве он уже недостаточно наказан?
У Зейна было пять долгих и мучительных лет, чтобы получить ответ на этот вопрос. На какое-то время ему даже казалось, что он свыкся с мыслью, будто Элли потеряна для него навсегда. Но, увидев ее на свадьбе сестры, Зейн понял, как глубоко заблуждался. Встреча с Элли всколыхнула прежние чувства с новой силой, разбудила страсть и желание.
Уже в который раз он брался за телефонную трубку и снова опускал ее. Если бы он выпил, это придало бы ему отваги. Но он больше не брал в рот спиртного. Зейну, как никому, было известно, что выпивка делает человека тупым и безрассудным, а вовсе не смелым.
На свадьбе Дженни Элли явно избегала его. Впрочем, другого Зейн и не ожидал. Девушка, когда-то так любившая его, теперь выражала откровенное презрение.
Он устало откинулся на спинку стула, чувствуя себя измученным и опустошенным; невидящим взглядом посмотрел в окно. Вечерами, когда Ханна уже спала, ему было особенно невыносимо. Мысли об Элли не давали покоя, а тело отчаянно желало близости с ней.