Через три месяца Дина снова позвонила ему.
И снова по делу… Через полтора года у Сан Саныча было уже восемь необыкновенно богатых и щедрых клиенток-вдов. Калягин всегда был ленивым, но глупым он никогда не был. Тем более что Дина по старой дружбе доверила ему заниматься и своими финансами. Всякий раз, когда у него появлялась новая клиентка, ей нужно было обналичить крупную сумму, и всякий раз почти такую же сумму Дина просила его «пристроить подальше от налоговой». Стало быть, если он получал от женщин за свои консультации тысячи долларов, то Дина — десятки тысяч.
Сначала Сан Саныч решил, что его водят за нос и основное вознаграждение присваивает себе подруга его молодости. Впрочем, за посредническую деятельность ей кое-что причиталось, но не в таких же размерах! Но с другой стороны Сан Саныч, как человек трезвомыслящий, прекрасно понимал, что ни одна юридическая услуга и ни один финансовый совет не стоят таких денег, если, конечно.., в деле нет криминала. Но мысль о криминале показалась ему бредовой: слишком давно и хорошо он Дину знал. Нет, здесь что-то Другое…
Среди его клиенток оказалась эмоциональная дама, жившая по соседству с его племянницей Машей — единственным близким человеком. Он видел ее как-то возле дома Маши, но это было очень давно, — племянницу он не навещал, порвав с ней всякие отношения. Лена Коровина тогда старательно прятала синяк под глазом и смотрела только в пол. И вот Лена, пересказывая Сан Санычу ужасы своего прежнего существования, сказала о своем избавлении приблизительно так: «Странная вещь: Диночка наша — она что-то вроде ведьмы. Только не злой ведьмы, а справедливой. Стоит пожаловаться ей, как все, словно по волшебству…»
Сан Саныч прекрасно знал, что Дина отродясь ведьмой не была, и стал искать причину более прозаичную. Но так и не нашел. Зато усвоил механизм Динино-то колдовства: несчастная жалобщица — неожиданная кончина мужа от несчастного случая — и десять-пятнадцать тысяч долларов перекочевывают с одного счета на другой.
Тогда-то он и решил возобновить отношения с Машей. Дуреха совсем спивалась и разговаривать с ней без бутылки было невозможно. Удивительно, как это муж ее еще терпел… Но то, что он терпел, — и было самым замечательным в этом раскладе. Человек он был неплохой, зла на него Сан Саныч не держал, но в квартиру попросторней, с видом, если уж не на большую Неву, то хотя бы на Фонтанку, хотелось.
Сан Саныч не стал действовать через Коровину. Та пусть не слишком хорошо знала Машу, но все-таки могла видеть ее пьяной. Он обратился к Кате Амелиной, с которой у него установились отчасти отцовские взаимоотношения. Целый час Сан Саныч жаловался Кате на мужа племянницы, расписывая все тяготы ее жизни. Амелина становилась все серьезнее и качала головой: