Я подрастал, и моя матушка была уже не на шутку встревожена моим поведением. Мои братья и сестры смялись надо мной и называли меня мечтателем. Но постоянно искать объедки, грызть, жрать и драться - все это осточертело мне. В мире жили существа, которые могли совершать тысячи других дел, и рядом с ними я и мои собратья казались крошечными и незаметными. Они строили города, без которых мы не могли бы жить, в определенном смысле они дарили нам жизнь, но они же могли ее отобрать... и часто отбирали. Они внушали благоговейный страх, но я хотел принадлежать именно к их миру.
Я исхудал, и никто не знал, что со мной делать. Одни говорили, что я перерасту это, другие говорили, что это из меня надо выбить, а третьи считали, что меня надо оставить с этим один на один. Но я не обращал на них внимания, потому что они не понимали меня. Они были они, а я был я, и я был не похож на других.
Одно время я даже не поднимался из сточных труб наверх. Один вид огромных строений человека наполнял меня раздражением. Я прятался, потому что знал, что никогда не смогу ни сравниться с ним, ни стать таким, как он. Я умер бы от голода, если бы моя матушка не заботилась обо мне, не приносила бы мне поесть. А затем я и сам понял, что так дальше жить не смогу. Должно быть, тяжелые мысли постепенно оставили меня, я взглянул на мир по-новому и увидел перед собой новые возможности.
Я возвратился в лоно семьи. Моя матушка была особенно рада видеть, как я копаюсь в отбросах и рыскаю по подвалам вместе со всеми. Ей казалось, что после долгой болезни ее сын снова выздоровел. Может быть, немного дури осталось, но все же выздоровел. И я действительно поздоровел. Моя шерстка стала гладкой и мягкой, под кожей загулял жирок. Внешне я снова стал похожим на всех остальных - но про себя строил планы и готовился. Я задавал вопросы. Как человек охотится за нами, как он убивает нас? В чем его уловки? Старые, более опытные сородичи отвечали мне - и ответы я запоминал. Мне рассказывали о человеческих ядах, об его ружьях, об его ловушках. Прежде всего о ловушках. О них я задавал вопрос за вопросом. И никто не догадывался, почему, все думали, что я просто боюсь этих ловушек.
Люди ставят разные ловушки и все время выдумывают новые, но у всех этих ловушек - один основной принцип: жертву заманивают едой, а затем или убивают или ловят живьем. Предостережение моего отца о лежащей на полу пище было недвусмысленным: чем легче добыча, тем ближе ловушка. В этом принципе было что-то дьявольское. Но прежде всего мне нужно было узнать разницу между ловушками, которые убивают и ловушками, которые хватают живьем. Пока я не смогу различать их, я не смогу действовать. К счастью, нашлось немало добрых душ, которые с охотой просвещали меня. Мое любопытство стало всем известно и мне показывали множество ловушек. Вид моих собратьев, раздавленных стальной пружиной, кровь и переломанные хребты пугали меня. Таких ловушек я должен избегать любой ценой. А вот ловушки, которые хватали живьем, были совсем другими: они делались в виде клеточки, и стоило жертве схватить приманку, как за спиной опускалась маленькая дверь. Однажды, к ужасу моей семьи и друзей, я остался возле такой ловушки, чтобы посмотреть, что же случится с жертвой. Я спрятался и просидел, не шелохнувшись, до самого утра (ведь все вылазки мы делали ночью), а рано утром пришел человек в белом халате и унес ловушку с собой. Я прокрался вслед за ним по улице и увидел, как он поднял еще две или три. Затем он забрался в повозку и я не смог идти за ним дальше.