– Нашел! – кратко бросил Кен, всем своим видом показывая, что он занят и ему не до разговоров. – Меня осенило в два часа ночи.
– Ты нашел? – переспросил Дэви. – Что ты хочешь сказать? Где ты пропадал, черт возьми? Это я нашел. Я сконструировал новую сетку…
– Какая там сетка! – нетерпеливо перебил его Кен. – Надо, чтобы сигнал усиливался сам собой, а помехи сами собой исчезали…
– Вот как? – не без иронии осведомился Дэви. – И только-то?
– И только-то. Слушай, Дэви, дай мне два часа, и я тебе покажу. Сам увидишь.
– Ладно, если у тебя получится – покажи. А я тем временем займусь своим делом.
– Валяй, – согласился Кен. – А когда застрянешь, приходи помогать мне. Куда это запропастился Ван Эпп?
– Он работает со мной, – холодно сказал Дэви. – А где же ещё он, по-твоему, должен быть? Он-то, по крайней мере, приходил сюда каждый день.
Кен, наконец, поднял глаза на брата, но взгляд у него был простодушный и невинный до бесстыдства. Он улыбнулся и подмигнул.
– Ладно уж, – мягко сказал он и рассмеялся. – Я, может быть, и не часто здесь показываюсь, но если прихожу, то недаром!
Результаты своей работы Дэви мог проверить лишь через три-четыре дня, но он упрямо продолжал трудиться вместе с Ван Эппом. Он решил доказать, что его вычисления правильны, хотя каждую минуту ожидал, что Кен позовет его и похвастается легкостью, с какою он одержал победу. Как бы ни был уверен Дэви в своей правоте, интуиция Кена вызвала в нем такое уважение и восхищение, что, если бы Кен заявил о найденном им способе делать черное белым, Дэви принял бы это за непреложную истину. Тем не менее день прошел, а Кен так и не позвал его посмотреть на чудо. Вечером, когда они вместе выходили из лаборатории, Кен был всё так же спокоен и уверен в себе.
– Завтра увидишь, – пообещал он.
Но на следующий день Дэви был настолько поглощен испытаниями своей сетки и так напряженно ловил все признаки неминуемого провала, что только к вечеру вспомнил о Кене, который не позвал его и сегодня.
– Как дела? – спросил Дэви, когда они вместе ехали в город.
– Да так себе, – процедил Кен. – Просто ума не приложу, почему ничего не получается. Либо один из элементов в схеме пошаливает – но вряд ли, – либо я чего-то не учел. Ну ничего, рано или поздно выйдет, – упрямо продолжал он. – Я в этом не сомневаюсь. А как у тебя? – спросил он, впервые проявляя какой-то интерес к работе Дэви. – Что-нибудь получается?
– Ещё рано говорить об этом, – коротко ответил Дэви.
Его грызла тревога, но он продолжал надеяться, что, как только все переделки будут закончены, правильность вычислений подтвердится самым эффективным образом. После того как он заменил сетку, изображение стало раз в пять отчетливее, что и предсказывали его теоретические расчеты, но во столько же раз усилился и фон из крутящихся хлопьев снега. Весь следующий день он старался ослабить резкость фона и довести его хотя бы до прежнего состояния, но что бы он ни делал, отчетливое изображение креста заслоняли ещё более отчетливые белые хлопья, так исступленно мелькавшие на экране, что порой казалось, будто всё стало куда хуже прежнего. Дэви перепробовал все способы, приходившие ему на ум, даже то, что, казалось бы, не имело никакого отношения к его замыслу; затем в отчаянии он прибег уже к полной чертовщине: стал поворачивать выключатели в обратном порядке, вертел их так и этак, пока, наконец, преисполнившись отвращения к самому себе, не отправился к Кену за помощью. Кен сидел, положив ноги на стол и заложив руки за голову, а перед ним стояла забытая схема.