На лацкане пиджака у него была приколота небольшая карточка с именем и фамилией: Janus Booker. - Постараюсь, чтобы дошла поскорее, Джейнус, ответил я.
Вот, собственно, и все. Я рассказал обо всем, о чем обещал рассказать. Думаю, что сказано было достаточно. А книги Роберта Антона Уилсона я прочитал с огромным удовольствием. И, выполняя свой долг перед Мультиверсумом, рекомендую одну из них вашему вниманию. Я имею основание полагать, что в "Стене" Уилсон рассказывает
о самом себе. Если бы он сам не пережил трансгрессию и Откровение, он бы не написал всех остальных своих книг. И не дал бы мне наконец конкретный ответ на мучивший меня вопрос: что мне со всем этим делать^.
Если вы взяли на себя труд дочитать до конца мое скромное предисловие, значит, подобный вопрос мучает и вас. И вы не пожалеете, начав читать дальше.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Двух одинаковых равенств не бывает. - Малаклипсис Младший, "Principia Discordia" Я писал сценарий к фильму "И обрушилась стена" в 1988 или 1989 году в Лос-Анджелесе. После нескольких дет, проведенных в Ирландии, Южная Калифорния показалась мне райским садом, и там, наряду с обычными человекообразными, которые в изобилии встречаются в любом городе, я познакомился со множеством замечательных и интеллигентных людей. Правда, вскоре мне пришлось узнать, что такое лос-анджелесский смог. А когда произошли кражи со взломом в доме справа от нас и в доме слева от нас, я решил, что больших американских городов с меня хватит, и переехал в горы Санта-Крус. (До этого загрязнение окружающей среды и рост преступности уже выжили меня из Нью-Йорка, Чикаго и Сан-Франциско.)
В теплые зеленые деньки, когда я все еще любил Лос-Анджелес и писал этот сценарий, я озаглавил его "Человек, который убил Бога". Это был своего рода самоплагиат, поскольку я уже использовал это название для главы в "Иллюминатусе". Мне кажется, новое название подходит к этому сценарию лучше. Оно пробуждает воспоминания не только о Иерихонской стене из библейского предания, - которая обрушилась в один миг, в мгновение ока, - но также и о стенах коридоров миносского лабиринта, в которых долгое время прятались друг от друга Тесей и Минотавр перед последней битвой. Эти мифы не лежат в основе моего сценария в такой же мере, в какой гомеровская "Одиссея" не лежит в основе "Улисса" Джойса, но их действительно роднит с моей историей крепкая пуповинная связь.
Разумеется, я имел также в виду и стены наших индивидуальных туннелей реальности. Основной образ рушащихся стен и внезапной беззащитности, или открытости, символически резонирует (по крайней мере, в моем сознании) со знаменитым коаном дзэн: - Что такое разум Будды? - Дно, отваливающееся от ведра.