есть Нечто, и это Нечто – очень опасно.
Над миром прокатилась волна тревоги. Даже русские, преодолев национальную сдержанность, признали, что потеряли три судна: одно исследовательское – восточнее Камчатки и два, без уточнения, снова у Курил. «Вследствие этого, – объявили они, – мы выражаем свое согласие на сотрудничество со всеми силами доброй воли во имя преодоления угрозы, с целью установления мира во всем мире».
На следующий день правительство Ее Величества предложило провести в Лондоне военно-морской симпозиум по вопросам изучения проблемы. Симпозиум продлился три дня и, по мнению правительства, был весьма своевременным.
Начались повальные отказы от билетов на морские рейсы; перегруженные авиакомпании были вынуждены объявить предварительную запись. Курс судоходных компаний резко пошел на убыль, увеличились цены на продукты, все виды табака исчезли с прилавков. Правительство наложило ограничения на продажу нефтепродуктов и готовило систему служб жизнеобеспечения.
– Ты только загляни на Оксфорд-Стрит, – говорила мне Филлис за день до открытия симпозиума, – раскупают все подряд! Особенно ситец. Самый задрипанный лоскут продается втридорога. Все готовы глаза друг другу выцарапать за шмутье, на которое неделю назад никто бы и внимания не обратил. Исчезло все до последнего клочка. Видно, припрятывают на складе, надеясь потом продать еще дороже.
– В Сити, говорят, то же самое, – подхватил я. – Похоже, скоро можно будет купить судоходную компанию, имея в кармане пару монет. Зато ни за какое состояние не удастся приобрести акции авиафирм. Цены на сталь возросли, на резину, на пластик – тоже. Единственно, чей курс пока стабилен – пивоваренные заводы.
– Я видела на Пикадилли одну парочку, они грузили в роллс-ройс два мешка кофе… – Филлис вдруг осеклась, до нее только сейчас дошли мои слова. – Ты продал акции тетушки Мэри?
– Давно, – улыбнулся я, – и вложил деньги… хм, довольно забавно, в производство авиамоторов и пластика.
Филлис благосклонно кивнула, причем с таким видом, будто я выполнил ее распоряжение. Затем ей в голову пришла другая мысль.
– А как насчет пропусков для прессы на завтра? – спросила она.
– Пропусков на симпозиум не было вообще, но объявлена пресс-конференция.
Филлис уставилась на меня.
– Не было?? Они думают, что творят?!
Я пожал плечами.
– Сила привычки. Когда они готовят грандиозную кампанию, то сообщают прессе ровно столько, сколько считают нужным, и, как правило, с большим опозданием.
– Да, но все же…
– Знаю, Фил, но нельзя же требовать от спецслужб измениться за одну ночь.