Мука мученическая играть такого Разина. И счастье редкое. Ибо это Русь, это жизнь, пусть страшная, но жизнь, а не историческая схема, сконструированная и приспособленная к требованиям времени.
Когда ты работаешь над ролью, даже когда ты только на подходе к ней, ты ни о чем другом уже думать не можешь. Ты погружаешься в этот образ, разговариваешь, соглашаешься, споришь с ним. Он постоянно с тобой, даже когда ты спишь. И неважно, дается он тебе или нет,- ты еще не знаешь этого, тебя тревожит сам характер, тема, возможность что-то очень важное для себя, не только как актера, понять и решить.
Вот так я заболел Степаном Разиным.
Сценарий написали втроем: драматург Александр Ремез, сорежиссер по спектаклю Гарий Черняховский и я.
Инсценировки, хочу попутно заметить, дело чрезвычайно сложное. В редких случаях удается перенести глубину идей, размах мысли и чувства из прозаического произведения в драму. Идет усекновение, прилаживание к сценическим условиям - все это болезненно для литературы. Мы понимали, что жизнеподобным спектакль сделать нельзя: невозможно изобразить битву или воссоздать на сцене ту самую степь, о которой так вдохновенно говорил Шукшин, и многое другое.
И тогда возникла идея решить историческую народную тему через скоморохов, которые всегда были певцами народа, голосом времени, оппозицией власти, говоря современным языком. Скоморохи стали своеобразным стержнем сюжета: то, что мы сыграли, или то, что произошло "за кадром", они "растолковывали" в своих песнях.
Музыку к спектаклю написал Валерий Гаврилин, на мой взгляд, самый талантливый из наших современных композиторов. К великой скорби, он рано ушел от нас. Музыка, то раздольная, то ритмичная, народная по своему звучанию, будоражила чувства, настраивала на нужный лад: у каждого скомороха была своя музыкальная тема. Музыка была сильной стороной спектакля.
Основной упор был сделан, конечно, на главного героя - Степана Разина. Мы постарались максимально приблизиться к шукшинской трактовке этого образа. Разин идет к добру через страдание, в котором испытывается, изламывается его душа. Дорога его к правде трудна, он взвалил на себя тяжкую ношу. Он призывает, молит, угрожает, творит расправу над врагами и с ужасом видит, что те, ради кого он поднял восстание, отходят от борьбы, предают его. К своему страшному концу он приходит один...
За каждый спектакль я терял килограмма два. Были, конечно, физические нагрузки: к примеру, по ходу действия я впрягался в телегу и тащил ее. Но, думаю, нагрузки иного рода, духовного, душевного, были потяжелее.