— Ну, кружечку пивка ты все равно имеешь право пропустить, — ободряюще улыбнулся Дикон. — А где ты живешь? Если нам по дороге, я мог бы потом тебя подбросить.
— В Камдене.
— Тогда договорились. А я живу в Ислингтоне. — Он дружески обнял Барри за плечи, и они шагнули под темные своды «Хромого Попрошайки».
Однако предчувствия не напрасно мучили маленького толстяка. Буквально через несколько минут Дикона завертела подвыпившая группа орущих приятелей, уже начавших отмечать Рождество, а Барри остался совсем один. Он только беспомощно моргал и стоял у стенки с притворным безразличием на лице. Только тогда он понял, что Дикон успел набраться до такого состояния, что за руль он сесть уже не сможет. Впрочем, Майкл успел забыть о своем обещании доставить Гровера домой, и того начало грызть чувство обиды и жестокой несправедливости. Смешанные воспоминания об обожаемом друге-герое растворились, как дым, и их место заняло горькое разочарование и даже негодование. «Ну что ж, скорее ад замерзнет, — со злобой думал он, — чем ты узнаешь от меня, кто такой на самом деле этот твой Билли Блейк!»
Кейптаун, Южная Африка. 11 часов вечера
На Западном Мысе стояла теплая летняя ночь. За стеклами ресторана «Виктория и Альфред» одиноко сидела роскошно одетая женщина, рассеянно крутя в пальцах чашечку кофе. Она часто приходила сюда, но кроме ее имени — миссис Меткалф — о ней никто ничего не знал. Женщина всегда обходилась минимальным количеством еды и питья, так что официанты удивлялись: зачем она вообще посещает ресторан. Казалось, что ей не доставляет удовольствия принимать пищу вообще, да к тому же она всегда поворачивалась спиной к остальным посетителям заведения. Она предпочитала смотреть на море. Особенно днем, когда среди пришвартованных в гавани кораблей резвились морские львы. Вечером развлечений было меньше, и лицо миссис Меткалф приобретало совсем уж тоскливое выражение.
В одиннадцать часов появлялся ее личный шофер. Оплатив счет, она неторопливо удалялась. Официант, засовывая в карман полученные чаевые, в который раз удивлялся, что заставляет эту женщину приходить сюда каждую среду и просиживать в ресторане несколько часов кряду, если при этом она не получает ни малейшего удовольствия.
Если бы она была хоть чуточку дружелюбней, то он бы обязательно спросил ее. Но миссис Меткалф производила впечатление очень замкнутой женщины, и они практически не разговаривали.
Если Дикон и заметил исчезновение Барри Гровера из пивнушки, то недолго задумывался над этим фактом. Ему самому неоднократно приходилось скрываться в разгар вечеринок, так что он не посчитал поступок Барри каким-то уж странным. В любом случае, Дикону даже немного полегчало, когда выяснилось, что он больше никого не обязан подвозить до дома. Правда, Майкл был не настолько пьян, как это показалось лаборанту, но все же превысил свой лимит, и поэтому счел за лучшее оставить машину у конторы и взять такси. Дикон снимал квартиру на чердаке в Ислингтоне, и теперь, чем ближе становился его дом, тем печальней чувствовал себя журналист, ссутулившийся на заднем сиденье автомобиля. Все же было что-то общее между ним и Барри. И то, что этот очкарик часами просиживал на работе, вместо того чтобы спешить домой, означало одно: ему, как и Дикону, просто не хотелось туда возвращаться. Это сходство внезапно заинтриговало Майкла. «Почему Барри так одинок? И почему ему не хочется проводить вечера дома?» — всерьез задумался Дикон. Очевидно, лаборанта, как и самого Майкла, страшила пустота квартиры, и не было в этом ничего личного, потому что прошлое казалось таким неприятным, что и вспоминать-то о нем не хотелось.