Глубокой ночью Алеша и Гастон проснулись от ослепительного голубого света, проникшего во все щели. И, выбежав из сараев, они увидели зрелище сказочной красоты.
В темном небе висели гирляндами осветительные бомбы. Как раз над тем местом, где скрывался под маскировочными сетями фашистский склад!
Навстречу голубым гроздьям света, медленно спускавшимся с неба, летели красные шары зенитных снарядов и бесконечные нити трассирующих пуль. Сквозь бешеный треск стрельбы слышался спокойный, равномерный гул невидимых самолетов.
На это зрелище можно было смотреть без конца. Но вдруг послышался свист бомб, затем удар; окрестность содрогнулась от множества взрывов, слившихся в один такой силы, словно земля раскололась. С домов сорвало крыши. Выбило все стекла. Столб пламени поднялся от земли до неба...
Гастона кусок черепицы с крыши стукнул по затылку, а Алешу сорванной с петель дверью ударило по спине. Наутро они похвалились друг перед другом своими синяками. Немало синяков получили они за время своей неволи в Восточной Пруссии, но этими особенно гордились.
ДРУЖБА
Дружба везде нужна, а на войне в особенности.
Дружили в одной пехотной роте радист Степан Кузнецов и пулеметчик Иргаш Джафаров.
Кузнецов был синеглазый, русоволосый, веселый паренек, родом рязанский; а Джафаров - казах, смуглый житель степей, всегда задумчивый и все песни про себя напевал.
Кузнецову его песни нравились.
- Мотив хороший, грустный, за сердце трогает, а вот слов не понимаю, - говорил он. - Надо выучить.
И во время похода все учился казахскому языку.
И на марше и на привале всегда дружки вместе, из одного котелка едят, одной шинелью укрываются. И перед сном все шепчутся.
- Как по-вашему "родина"? - спрашивает один.
- Отаны, - отвечает другой.
- А как по-казахски "мать"?
- Ана.
- Отаны-ана. Очень хорошо!
В конце концов Кузнецов стал понимать песни Джафарова и часто переводил их на русский язык.
Идут, бывало, под дождем. С неба льет, как будто оно прохудилось. Солдаты нахохлились, как воробьи. Вода за шиворот течет. Грязь непролазная, ноги от земли не оторвешь. А идти нужно: впереди бой.
Джафаров поет что-то, но никто внимания не обращает.
Тогда Кузнецов возьмет да повторит его напев по-русски:
Ой, за шиворот вода течет,
Под дождем наш взвод идет...
Зачем ходим, зачем мокнем,
За все сразу с немца спросим!
- Правильно, во всем фашисты виноваты! Скорее дойдем - скорее расквитаемся!
Засмеются солдаты и зашагают веселей.
Дружба и сил прибавляет, дружба и в бою выручает. Кабы не она, пришлось бы друзьям погибнуть накануне самой победы.