Прошло еще двадцать минут, и я снова принялся за измерение высоты звезд. Вега прекратила подъем, пошла на снижение, поэтому я мог хорошо наблюдать ее со своего рабочего места. Две позиционные линии - одна от Веги, другая от Полярной звезды - пересекались в море. Теперь предстояло изменить курс на цель и определить время прибытия.
- Командир, курс сто семьдесят два. Идем на цель... Будем через семнадцать минут. Цель, видимо, закрыта, так что набирать заданную высоту бомбометания вряд ли есть смысл. Все равно придется идти под облака.
- Так и сделаем, - ответил Александр, выключая автопилот и с небольшим креном выводя самолет на заданный мною курс.
Несколько раз принимался я искать разрывы между облаками, но безрезультатно. Ясно было одно: характер и слой облачности те же, что и в районе аэродрома вылета. Редкое явление. До цели оставались минуты.
Зная, что иногда при переходе с моря на сушу такого рода облачность может давать разрывы, я снова припал к стеклу. Так и есть! Под нами лежала ровная темная поверхность.
- Командир, облачность кончилась, - доложил я.
Впереди под углом почти в девяносто градусов к нашему курсу показалась земляная коса, уходящая в море более чем на тридцать километров.
- Что делать? Цель-то открыта. Лететь шесть минут. Будем набирать заданную высоту на виражах?
- А как ты думаешь? - спросил Додонов.
- Потеряем много времени и сожжем горючее. Пойдем на этой высоте.
- Согласен, давай курс.
Коса была уже под нами, и определить точный курс на цель не представляло труда.
Снаряды рвались на высоте от пяти до семи километров. Издалека казалось, что они рвутся в одной вертикальной плоскости, создавая сплошную стену заградительного огня.
Один за другим четыре сильных взрыва потрясли район бухты. Это рвались бомбы, сброшенные Виктором.
- Схватили прожекторы, - обратил наше внимание Арсен на белую точку.
Действительно, километра на два с половиной выше нас, освещенная прожекторами, она ясно вырисовывалась на темном небе.
- Не собьют. Если бомбы сбросил, значит, уйдет, - уверенно предположил Александр.
Артиллерия стала вести прицельный огонь. Снаряды рвались позади белого пятнышка. Прошло не более полминуты, и прожекторы потеряли самолет. Но заградительный огонь не прекращался. Разрывов бомб больше не наблюдалось. Значит, над целью не было ни одного самолета. Противник ждал нас.
Мой объект бомбометания был удален от берега на тысячу шестьсот пятьдесят метров. Увидеть его в прицел было невозможно, поэтому за точку прицеливания я выбрал хорошо заметный маленький мыс, вдававшийся в море.