— Ну и что он хочет? — Разговор продолжился с той самой фразы, на которой остановился несколько минут назад, когда они ринулись в объятия друг друга, лихорадочно срывая одежду.
Он объяснил. Худощавое, немного осунувшееся, но еще такое милое лицо Ларисы, бывшей жены его босса, выглядело взволнованным. Светлые глаза светились умом, в них то и дело проглядывала этакая цепкая крестьянская хитрость.
— Тебе лучше согласиться с его условиями, — добавил он, глубоко затягиваясь. — Ты теряешь надежду заполучить крупный куш, зато приобретаешь пожизненные гарантии.
Речь шла о разделе имущества.
— Неужели ты предлагаешь мне согласиться на дачу, квартиру и какие-то жалкие три тысячи в месяц? — возмутилась Лариса.
Простыня, едва прикрывавшая ее небольшую, но ладную грудь, скульптурно облепляла крутое бедро, еще хранившее следы недавних поцелуев.
— Пожизненно! — уточнил Гурьянов и голосом подчеркнул значение сказанного:
— Учти, пожизненно!
Губы Ларисы, бледные от стершейся помады, нехотя шевельнулись.
— А если вдруг с ним что-нибудь случится?
— Хороший вопрос. — Ему с полуслова стало ясно, куда она клонит. — Можно указать в условиях договора, что в этом случае обязанность выплаты содержания переходит к наследникам его состояния.
— А кто наследники?
— Их пока нет.
— Но они появятся когда-нибудь! — мрачно заметила Лариса. — И еще не факт, что они захотят выполнить волю покойного!
— Ты права! — Щекой он прижался к ее душистым волосам.
— Я требую не так много! — Голос Ларисы обиженно зазвенел, а ноздри гневно расширились. — Он должен передать мне какое-нибудь предприятие, которое даст стабильный доход независимо от внешних обстоятельств, будь то его банкротство или произвол наследников. Скажи ему, что это последнее мое условие.
Или он сделает то, чего хочу я, или…
Она замолчала, задумчиво опустив длинные, загнутые кверху ресницы.
И нежно промурлыкала, по-кошачьи прижавшись щекой к его плечу и одной рукой обнимая его за шею:
— Или я заберу у него все! Абсолютно все! И превращу его жизнь в ад. — Уголки ее красивых, правильной формы губ приподнялись в лукавой усмешке.
Михаил понял ее даже не с полуслова, а с полувзгляда и испугался.
— Даже не думай об этом! В последнее время охрану еще больше усилили.
— Нет, я не буду палить в него из пистолета, — заливисто рассмеялась она. — Есть сотня других способов!
— Дурочка! — Он нежно провел рукой по изгибу ее тела, простыня скользнула вниз, обнажая холеную упругую кожу, покрытую, точно золотистой пудрой, ровным загаром, удивительным в конце зимы. — Это слишком опасно. К тому же он что-то замышляет. Я еще не понял, что именно. До меня дошли сведения, что дан приказ тайно избавиться от ликвидных активов.