Мы разбежимся обнаковенно... Кто где ежимся...
Кончит работу он беспременно к сроку и все денежки до копеечки пропьет, даже домой не скажется... Дней по крайности пять пропадает...
Так я вздыхал в это время, так я убивался о своей жизни!
Который, думаю, мне теперича год, никакого я мастерства не знаю... Только-только колотушки и треухи в исправности отпускаются... На ласковое слово хозяйское понадеешься, пустое выходит. Где обиды не ждал и не чуял я совсем - втрое тебе ее, безо всякого заправского дела... Что это, думаю, господи?
Хотел я сбежать... Ну, только вскорости история одна случилась, и так обошлось... Однова смотрим мы, что такое, по нашей улице воза едут: с перинами, с сундуками, столы, например, разные накручены, стулья... Все вообче разное имущество... И идут с боков этих возов бабы и всё у встречных спрашивают что-то... Ну, только встречные от них с испугом бегут... Что за удивление? Пошли мы за ворота с Ершом, стали нас бабы спрашивать:
"Где тут, ребятишки, солдатка покойница Караулова жила?"
"Я знаю где!" - говорит Ерш.
"Авдотья Кузьминишна?"
"Знаю! Знаю... Я все знаю! Только вы меня слушайте!.."
"От нее нам в наследство дом есть..."
"Есть!.. Пойдем!.."
Повел он их на пустошь: там кое-где щепки валяются, и печка с трубой вытянулась. Только и сохранено от дому.
"Вот! - говорит Ерш. - Получите!.."
"А дом-то?.. Где же дом-то?.."
"Дом точно что тут был, - отвечал Ерш,- ну, только теперь отыскать его мудрено... хошь я, признаться, словцо одно знаю..."
Между прочим, бабы по этой пустоши заметались как угорелые... Руками машут, бросаются туды, сюды... "Ах-ах-ах, ах-ах-ах... Ах, дома нет! Ах, где дом!.." Тут народу собралось множество, стали все удивляться, где дом: "я, - говорит один, - только поленце; я, - говорит другой, - только щепочек чуть-чуть отсюда взял". А тут целый дом пропал! Стали баб этих жалеть. Бабы те заливались слезами и рассказывали:
"Она тетка нам; она, Авдотья-то, нам этот дом отказала.
Жили мы в ту пору в дальнем Сибире, на самом конце; покуда дошло туда извещение, с год места протянулось, а уж нас в то время на Капказ перегнали; покуда опять в здешние палаты извещение-то вернули, покуда отсюда на Капказ дали знать, время-то два года и ушло; летошний год мы в октябре месяце собрались из черкесской земли, да покуда доползли, ан всего три года! Ах, ах, ах, дома нету!.."
И выть!
Начали бабы через начальство орудовать. Губернатор говорит, чтобы этот дом отыскать, - "из горла вырви, да вороти". Стали нашу Растеряевку потрошить: кто избу разбирал?