Интересная женщина. Очень интересная женщина. Не размазня, не рохля, не трусиха.
Ну и что?
Пока ничего.
– Вы знали убитого? – в спину ей спросил капитан.
– На кухню пойдем? – не отвечая, предложила она.
– Как хотите, – пробормотал тот.
– Кофе? Чай?
– Ведро водки, – пробормотал капитан себе под нос. Она не должна была услышать, но услышала.
– Ведра нет, – сказала она решительно, – но немного есть. Хотите?
– Я на работе! – возмутился он с некоторым излишком праведной досады. Она его смутила.
– Тим, ты тоже будешь чай, конечно?
– Буду, – прогудел откуда-то мальчишка, и опять она не стала говорить, что “давно пора спать”. И правда умная женщина.
– Это Костик, – неожиданно сказала она, – Константин Сергеевич Станиславов, мой начальник. Главный редактор еженедельника “Старая площадь”.
Гальцев длинно присвистнул.
Вот только главного редактора ему и не хватало под конец квартала! Будто все у него было в полном шоколаде, не хватало только журналиста с аккуратной дыркой в животе! Вот за эту подлую подлость он просто ненавидел свою работу!
Главный редактор, мать его!..
Сейчас, через полчаса, на “место происшествия” пожалуют все ведущие телевизионные каналы и все проментовские и антиментовские передачи – от “Дорожного патруля” до “Человека и закона”! Завтра все газеты напишут про убиенного – какой был пламенный борец, настоящий журналист, честный и неподкупный. Савик Шустер объявит, что все это – политический заказ и покушение на свободу слова. “Независимое расследование” затеет независимое расследование и нарасследует какую-нибудь дичь, в результате чего окажется, что во всем виноваты менты – то ли они его сами пристрелили, то ли отнеслись без должного внимания, а если уж, оборони боже, “глухарь”, тогда прости-прощай квартальная премия и благодарность в приказе!..
Так. Надо быстро найти того, кто его замочил, чтобы к приезду “средств массовой информации” уже был готовый подозреваемый.
Ну, пусть хоть эта баба!..
– Садитесь, – предложила она Гальцеву, – сейчас будет кофе. Вам с молоком, с сахаром?
Он пожал плечами и сел на широкую табуретку веселого деревянно-желтого цвета.
– Он к вам приехал?
– Ну, конечно, – сказала Кира, – он хотел со мной поговорить.
– О чем?
– Я не знаю. – Она достала сахарницу и перелила молоко из пакета в маленький серебряный молочник. – Почему-то на работе он мне ничего не сказал. Сказал только, что вечером приедет, чтобы поговорить. И все.
– Во сколько он должен был приехать? – спросил капитан, нацеливаясь на свою записную книжку.
– Я не знаю, – ответила она с досадой, – по-моему, после девяти.