Развод и девичья фамилия (Устинова) - страница 5

– Я не тоже! Если тебе нечем занять мозги до такой степени, что приходится занимать их пивом, я моментально найду тебе дело. Все, Тим. Я не хочу это обсуждать. Я позвоню маме и заеду вечером, если… смогу. Мы все обсудим.

– Нет, – вдруг грустно ответил Тим, – не заедешь ты вечером.

– Почему? – удивился Сергей. Придерживая плечом трубку, он мыл под краном свою кружку. Помыл, сунул на полку и посмотрел на стол. Была еще Ингина кружка, но он не стал ее мыть.

– Потому, – отрезал сын, – ты что? Не понимаешь? У нас сегодня этот козлина ночует.

– Какой… козлина? – не понял Сергей.

И как только спросил, сразу понял.

– Мамин! – выпалил Тим. – Козлина вонючий! Припрется и сидит перед телевизором в одних носках! Как будто ему больше не в чем сидеть! А меня он зовет Тимоша! Урод! Ух, как я его ненавижу!..

– Тим. Замолчи.

– Почему я должен молчать?! – Фальцет поехал в обратную сторону и переехал в расстроенный бас, – я его ненавижу! После него в ванной на полу всегда лужа, как будто он на пол писает!

– Тим.

– А жрет как будто три года голодал! Я его спросил в прошлый раз, может, он житель Сомали, а он захихикал как придурочный! Он на всю голову больной, пап!

– Тим.

– А маму он зовет “Кирха”, шутит так, блин! И он привез к нам свой халат! – И разгневанный Тим издал горлом звук, который должен был свидетельствовать о том, что его сейчас вырвет. – Халат, ты представляешь?! По утрам он выходит в халате и говорит мне, что его, блин, никто не провожал в школу, а меня мамочка кормит да еще и возит! Я его убью, пап!

– Тим. Успокойся.

Сергей смотрел в окно, за которым стремительно наступало утро, и совсем не знал, что сказать.

– Зачем вы развелись?! – вдруг прогудел в трубке сын и всхлипнул, отчетливо и глубоко, как в детстве, и Сергей вдруг увидел зареванную мордаху, уткнувшуюся в его свитер, золотистый хохол на макушке, выпяченные от горя губы и розовые кулачки, стиснувшие толстую ткань. Столько раз это было – не сосчитать и не вспомнить. – Ну, кто вас просил разводиться?! Ну, вы бы тогда не женились, придурки проклятые! Ну, что теперь мне делать?! Ну па-апа!

Ему пришлось некоторое время помолчать и ответить, строго контролируя свой голос:

– Тим. Я… позвоню маме. Мы договоримся, и я заеду. Мы все решим.

– Вы уже все решили, черт бы вас всех побрал! – заорал сын. – Вы все решили, а я должен только слушаться! Жду не дождусь, когда вырасту и… и…

– Сереж, – с досадой сказала Инга, – ты сидишь на моих брюках. Что, теперь мне их гладить, что ли?!

Короткие гудки пронзили барабанную перепонку, а Сергею показалось, что мозг.