– Я отработала свой ланч?
– Извините. Я слишком давил на вас.
– Нет. Никаких коммерческих секретов я не выдала. Все эти подробности вы могли узнать и без моей помощи, затратив чуть больше времени. Почему бы не помочь обаятельному мужчине с необычной профессией. Я впервые вижу так близко живого детектива. Раньше мне приходилось лишь читать о них в дешевых изданиях в мягкой обложке или сопереживать им в остросюжетных фильмах. Я ничего не имею против вашей профессии, мне даже любопытно, как людям удается раскрывать запутанные дела.
– Это один из способов спастись от голода. Ужасный метод добывания хлеба.
Глэдис мягко и непринужденно сменила тему. Мы выпили немного вина. Когда принесли кофе, я еще раз вернулся к прежнему разговору. Никак у меня не получалось не жать на педаль.
– А что вы делали вчера утром? До моего появления в офисе концерна? Она неподдельно удивилась.
– До трех часов занималась новым проектом. Я, как посудомоечная машина, вычищаю объедки с тарелок. Документ должен быть предельно четким, исключать возможность разночтения. С чем связан ваш странный вопрос?
– Нет, не странный. Мне показалось, что я вас видел. На улице.
– Вообще я затворница. Работаю дома, одна, чтобы никто не мешал.
– Такое впечатление, что весь концерн работал вчера днем над проектом.
– Что вы имеете в виду?
– Не «что», а «кого». Хардинга. Его вчера тоже не было в офисе. Как я понял, и он занимался проектом.
Глэдис рассмеялась, показав прекрасные белые зубы. Она обладала какой-то магической непосредственностью.
– Боже упаси. Хардинг этим не занимается. Он типичный администратор.
– Где же тогда в эти часы сиял его гений?
– Ну, он мне неподотчетен. Во всяком случае, когда у меня возникли некоторые вопросы по поставкам, я ему звонила трижды, но дома его не застала.
– Хардинг тоже заметная фигура в высших сферах. Он придерживается моды?
– Вы имеете в виду секретаршу?
– Она миленькая.
– О Хардинге никто ничего не знает. Человек-сейф. Все тайны свои он держит за семью замками. Ровен, вежлив, не признает авторитетов. Мне кажется, у него не бывает неопределенного настроения, он всегда одинаково ровен. За пять лет работы я не слышала, чтобы Хардинг повысил голос или впал в уныние. Он стоит особняком, как неприступная скала.
– Как он уживается с Кейлебом?
– Прекрасно. Внешне. Но, по-моему, они не испытывают нежных чувств друг к другу. Но бизнес требует жесткой дисциплины. Личные симпатии или антипатии в таких случаях уходят на десятый план. Надо делать общее дело. И как можно лучше.
Мы еще немного поболтали, пылили кофе, после чего я отвез Глэдис на службу. Мы простились так, словно были старыми друзьями и должны вскоре встретиться снова. Меня устроивала такая позиция.