- А пошел ты...- сказала женщина и опять уронила голову на подушку.
Иенсен приблизился к тюфяку.
- Предъявите ваше удостоверение личности,- сказал он.
- А, пошел ты...- сонно сказала она лицом в подушку.
Иенсен нагнулся, поднял сумочку и после недолгих поисков нашел удостоверение. Посмотрел анкетные сведения: девятнадцать лет. В верхнем правом углу Иенсен увидел две красные пометки, довольно отчетливые, хотя кто-то явно пытался стереть их. Две пометки означали два привода за пьянство. После третьего отправляют на принудительное лечение.
Иенсен вышел из квартиры и в дверях сказал гитаристу:
- Я вернусь ровно через пять минут. К этому времени потрудитесь одеться.
Он спустился к машине и вызвал по радиотелефону полицейский автобус. Автобус прибыл через три минуты, и Иенсен с двумя полицейскими снова зашел в квартиру. Гитарист за это время успел надеть штаны и рубашку. Он сидел на подоконнике и курил. Женщина по-прежнему спала.
Один из полицейских достал алкогольный тестер и, приподняв с подушки голову женщины, сунул ей в рот раструб прибора.
- Дохните, - скомандовал он.
Кристаллик в резиновом пузыре тотчас позеленел.
- Одевайтесь,- сказал полицейский.
Женщина сразу проснулась, села и дрожащими руками натянула простыню на грудь.
- Нет, - сказала она. - Вы не смеете. Я ничего не сделала. Я здесь живу. Нет, вы не смеете. Не надо, ради бога, не надо.
- Одевайтесь,- повторил полицейский с прибором и кончиком башмака придвинул ворох одежды к ее постели.
- Не хочу!- закричала она и отшвырнула ворох чуть не до дверей.
- Заверните ее в одеяло,- приказал комиссар Иенсен,- и поскорей.
Она повернулась к нему резко, молча, испуганно. Правая щека у нее была красная и помятая от подушки, черные, коротко остриженные волосы сбились в ком.
А Иенсен вышел в другую комнату. Гитарист по-прежнему сидел на подоконнике. Женщина плакала, пронзительно, взахлеб, и, должно быть, сопротивлялась, но все это заняло очень немного времени. Минуты через две полицейские одержали победу и увели ее. Иенсен заметил время по часам.
- Неужели это было так необходимо?- спросил мужчина, не вставая с подоконника.
Голос у него был звучный, но неуверенный, и руки дрожали.
- Значит, это вы написали письмо?- спросил Иенсен.
- Ну да, я же сознался. И давно сознался, черт побери.
- Когда вы его отправили?
- В воскресенье.
- В какое время дня?
- Вечером. Точно не помню.
- До девяти или после?
- По-моему, после. Я же вам сказал, что не помню точно.
- Где вы составляли письмо?
- Дома.
- Здесь?
- Нет, у родителей.