Несущий свет (Валентинов) - страница 72

Он замолчал и не спеша прошелся по комнате. Было заметно, что эта история волнует его:

– Когда-нибудь об этом еще напишут… Я занялся проектом в 1911 году, тогда же, когда мы начали готовить первых авиаторов. Мы рассчитывали, что с 1920 года сможем запустить по два «Мономаха» в год. А потом появилась Тускула… Мы просто не успели…

Косухин слушал молча и чувствовал себя как-то неуютно. Конечно, с проклятым режимом царизма надо было кончать, но жаль, что программу «Мономах» не удалось завершить. Всемирная Коммуния без эфирных полетов показалась ему какой-то неполной, даже примитивной…

– За сколько времени можно восстановить?.. – Богораз не договорил, но все поняли.

– Полигон и выпуск ракет – лет за пять, – пожал плечами Александр Михайлович. – Но для этого должна работать промышленность, лаборатории… Работы требуют огромных затрат. Не говорю уже о том, что надо заново собирать научные кадры. Если большевики займутся этим сейчас, то у них уйдет на все лет двадцать…

– Жаль, что вы не пустили меня на фронт, – генерал говорил внешне спокойно, но в голосе дышала ненависть. – Они… эти… уничтожили все! Даже то, о чем не имели никакого представления! Вандалы!

Степа вскипел. Наука – наукой, но слушать такое он не мог. Александр Михайлович покачал головой:

– В том, что случилось, виноваты и мы. Мы ведь уже говорили об этом, Аскольд Феоктистович. Большевики пришли уже на руины… К тому же, они знали о «Мономахе», так ведь Степан Иванович?

Косухин от неожиданности вскочил. Перед глазами встало жуткое красноватое лицо Венцлава. Да, он знал. Знали и другие – те, что пытались сорвать старт…

– Об этом нам не говорили… – слова прозвучали не особенно убедительно, и Степа не выдержал: – О «Мономахе», кажется, знали в Столице, но почему-то… То есть, это держалось в тайне…

– Естественно, – Барятинский дернул в усмешке тонкие губы. – Иначе таким как вы, Степан, пришлось бы многое объяснять… Между прочим, кто-то из большевистского руководства собирает всех, кто работал над «Мономахом». Интересно, для чего?

Степа знал ответ. Для того, чтобы построить Шекар-Гомп – и, конечно, не только для этого. Да, ему и его товарищам ничего не объяснили. Что ж, теперь он, Степа Косухин, добьется, чтобы им все-таки сообщили правду…


На прощание Александр Михайлович крепко пожал Степе руку, повторив, что надеется еще раз увидеться в ближайшее время. Генерал Богораз проводил Косухина до подъезда, где терпеливо ждал черный автомобиль.

– А вы понравились его императорскому высочеству, – генерал покачал головой; в его голосе звучало явное удивление.