— Где это мы? — Наташа подошла к выходу и осторожно выглянула.
— Там же, — вздохнул Степа. — Недалеко, чердынь, ушли…
Ложбина находилась на склоне горы, правее лестницы, ведущей к Шекар-Гомпу, как раз между нею и бараками за высоким забором. Место было заброшенное, но буквально в десятке метров тень обрывалась, и начиналось широкое, освещенное прожекторами пространство. Косухин прикинул — до скал, в которых находилось тайное убежище, не менее полукилометра. Правда, несмотря на свои опасения, Степа не заметил особой активности. Кроме обычных часовых на вышках и патрулей возле лестницы и дальше — у входа на аэродром, в котловине никого не было — ни «черных», ни «серых».
— Надо уходить, Косухин, — озабоченно заметила Берг. — Они скоро сообразят…
— Сейчас…
Получалось, как ни крути, скверно. Их, конечно, заметят. Если не пустят в ход пулеметы — натравят погоню. С другой стороны, оставаться опасно — хозяева Шекар-Гомпа быстро разберутся в несложном ребусе с двумя выходами.
Степа еще раз оглядел ложбину. Вышки, часовые, пост у лестницы… И вдруг пришла в голову простая до одури мысль — он вспомнил подзабытый устав караульной службы. Бросят ли «черные» свои посты, чтобы погнаться за беглецами? Выходило — не должны. Даже стрелять будут лишь в крайнем случае. Те, в монастыре, ничего не сообщили внешней охране о случившемся — во избежание лишних разговоров. Степа, прослуживший в РККА два года, был в этом вполне уверен. Значит, пока те, на постах, будут кричать в телефонные трубки да прикидывать, не провокация ли это, чтобы оголить охрану…
— Наташа, нам надо прямо. Вон скала, видите?
— Да… — кивнула девушка. — А что там?
— Потом… Сейчас выходим, идем спокойно, не бежим. Только… у меня… ну, просьба, что ли.
— Поцеловать вас для храбрости? — усмехнулась девушка.
Степа сник.
— Извините, Косухин, — покачала головой Наташа. — Мой язык давно пора укоротить. Знаю, но не могу сдержаться. Я вас слушаю…
— Сейчас мы пойдем. Ну, в общем… Надо, пока мы не дошли, чтобы вы меня слушались. Ну, если я скажу…
— Так точно, мой генерал, — девушка вскинула два пальца к шапке и засмеялась. — Извините, Степан. Обещаю. Тем более, я все же в какой-то мере ценю свою жизнь, а тем более вашу…
— Берите… — Степа протянул девушке стилет, — будете держать в руке. У меня револьвер, — добавил он, боясь, что Наташа, как обычно, начнет возражать. Но та лишь кивнула.
— Если чего — бейте. Они… Ну, эти нелюди… Кажись, такого боятся. Ну, пошли…
Девушка тихо проговорила «С Богом!», быстро перекрестилась и взяла Степу под руку.