- Сейчас я вам кое-что доложу, комиссар. Только что прошли два типа. Это они нападают на одиноких женщин. Они пошли вон туда, ищут.
Она указала на угол улицы.
- Ты очень любезна, - сказал он.
Теперь ему было на это наплевать. Двумя улицами дальше он остановился, вылез из машины и вошел в кафе. Узкий, довольно грязный зал, человек тридцать толпившихся у стойки бара или сидевших за столиками, густой дым, запах вина. За стойкой Овернец, толстый мужчина в одной рубашке без пиджака, презрительно поглядывал на своих клиентов, безобидных бродяг, мелких жуликов, работавших в одиночку или собиравшихся здесь, чтобы сколачивать недолговечные банды. Они знали более или менее точно, что хозяин кафе доносчик, но у них не хватало ни сил, ни воображения, чтобы поменять кафе. Или же они убеждали себя, что и в другом месте не будет надежней. Впрочем, половина из них сама доносила. Все предавали всех.
Информация, которая поступала от хозяина, редко становилась сенсацией на страницах газет. Она пополняла ежедневную хронику. Благодаря этому кафе и нескольким другим полицейские следили за мелкими правонарушениями, узнавали о мелких преступниках, мечтавших выбиться в крупные, и без особых затрат составляли свою картотеку. Иногда они получали сведения о благонамеренных гражданах, позволявших себе побаловаться с местными шлюхами.
Вержа приблизился к стойке. Овернец подошел к нему. Из глубины зала за ним следили четверо парней в замшевых куртках, сидевших за одним столиком. Когда-то двоих из них Вержа посадил за серию ограблений. Один стал его осведомителем.
Вержа попросил белого вина. Когда хозяин собрался отойти, он задержал его.
- Ничего нового? - спросил Вержа.
- Ничего.
Хозяин избегал его взгляда.
- Ты видел моего друга Леро? - поинтересовался комиссар.
- Не так давно.
Вержа не настаивал. Он все понимал. Леро был офицер полиции, который испытывал к нему неприязнь. Не раз он шел по тому же следу, что и Вержа. У них было несколько общих осведомителей. Он наверняка уже заходил в бистро, чтобы сообщить, что у Вержа крупные неприятности и не имеет смысла поддерживать с ним контакт.
Вержа вышел. Он любил эти ночные часы, когда тишина становится соучастницей. Он сел в машину. Прежде чем тронуться с места, прислушался к шуму мотора, тихому, успокаивающему.
Он сделал то, чего никогда не делал раньше: обошел все злачные места три дискотеки, из которых одна совсем жалкая - место свиданий педерастов, бары и рестораны, приютившие "фауну", у которой, казалось другого пристанища не было. В два из них пускали проституток, которые при виде Вержа мгновенно исчезли. Он поехал в пригород, передохнул в забегаловке, оставшейся открытой всю ночь. Парнишки, которым еще не было двадцати, а то и шестнадцати, окинули его вызывающими взглядами. Многие из них уже имела приводы. И здесь тоже полиция начинала устанавливать связи. Расставлять эти без конца рвущиеся сети было для Вержа самой увлекательной задачей. Ему удавалось инстинктивно почувствовать, того, кто однажды станет доносчиком. Большой город был для него огромным телом, которое он знал так же хорошо, как иглоукалыватель, втыкающий свои иглы с точностью до миллиметра.